Война за Проливы. Решающий удар

В ходе сражения деблокирующая группировка не только не выполнила свою задачу (что обрекало окруженный в Лемберге корпус на уничтожение), но и понесла значительные потери в личном составе и вооружении. До половины австрийских солдат, принимавших участие в этом сражении, было убито, ранено или попало в плен. Также отмечались случаи массовой капитуляции австрийских солдат славянских национальностей (в своей массе верными Двуединой монархии остались только поляки и хорваты). Во время бегства (то есть спешного отступления) группировка генерала Кусманека утратила почти всю артиллерию, и только усталость после тяжелейшего сражения не позволила русским войскам ворваться на карпатские перевалы на плечах стремительно откатывающегося противника.

Одно это известие было достойно общегосударственного траура, но после него почти синхронно пришли новости с юга и юго-востока. На юге, в Трансильвании, многочисленная русская кавалерия окончательно опрокинула двенадцатый армейский корпус, после чего весь юг Венгрии, как во времена Аттилы и Бату-хана, заполыхал заревами пожарищ. Обходя укрепленные города, всадники царя Михаила подобно саранче уничтожали все, до чего могли дотянуться, в первую очередь обращая свое настойчивое внимание на железнодорожные станции и поместья аристократов, и словно бы брезгуя жалкими хижинами крестьян. На юго-востоке русская пехота наконец-то прорвалась через Яблунецкий и Торуньский перевалы – и это означало, что упорная оборона на севере Карпат теряет всякий смысл. На протяжении пятисот километров фронт рухнул, и залатать эту дыру уже нечем, ведь в мире царя Михаила Германия – уже не союзник Австро-Венгрии, способной прислать на выручку свои контингенты, а претендент на часть наследства будущей покойницы.

И, будто всех этих известий было недостаточно для полного счастья, после полудня в Вену пришла новость, что генерал Бережной прорвал последний заслон на границе Словакии и Галиции, побрав при этом в плен большое количество ополченцев-словаков (как же побрал, сами сдались), и теперь в полной оперативной пустоте движется на Прессбург-Братиславу. А там, после того как часть войск отправилась усмирять сербский мятеж в Боснии, а часть оказалась включенной в группу генерала Кусманека, находится только небольшой гарнизон, который русским войскам на один зуб. Именно после этой новости император Франц Фердинанд приказал заложить коляску и выехал в Генштаб – разобраться с генералом фон Хётцендорфом в его родной стихии. Потеря этого пункта будет означать, что к горлу Двуединой монархии, даже без учета ожидающегося германского вторжения, приставлен нож, и необходимо капитулировать как можно скорее, пока большая часть страны еще не охвачена войной и будущему королю Богемскому и венгерскому еще есть кем править. А ну как Богемию и Моравию оттягают к себе немцы или русские, а Венгрия окажется изрядно урезанной и разоренной войной до состояния пепелища…

Франц Конрад фон Хётцендорф встретил своего сюзерена нерадостно.

– Ситуация, ваше императорское величество, описанию цензурными словами не поддается, – сказал он, – а применять лексикон прусской казармы в присутствии столь высокопоставленной особы, как вы, я не хочу.

– Согласен с вами, – сухо кивнул Франц Фердинанд, усаживаясь в кресло, – поэтому давайте поговорим по существу. Скажите, мой дорогой Франц, мы уже проиграли эту войну?

– Я бы так не сказал, – проворчал генерал Конрад фон Хётцендорф, – у нас еще есть возможность потрепыхаться с месяц или около того.

– Не думаю, – покачал головой император Франц Фердинанд. – Все будет закончено уже через две недели. Добив Краков, русские высвободят целых две армии, поле чего либо бросят их на Богемию, либо по пробитому Бережным проходу введут их с севера на венгерскую равнину. Пока война затрагивала только малообжитые окраины и Галицию, которую мы потеряем в любом случае, но в ближайшее время это должно измениться. После утраты нашей армией Прессбурга под ударом окажется сердце нашей страны, которое русские разорят с превеликим удовольствием. Когда все закончится, то я не хочу править сожженной и вытоптанной страной, поэтому капитулировать нам лучше уже сейчас.

– А вы уверены, Ваше Императорское Величество, что, подписав акт капитуляции, останетесь на троне своих предков? – спросил генерал Конрад фон Хётцендорф.

– Уверен, – твердо сказал Франц Фердинанд, – австрийскую корону, конечно, нахлобучит на свою голову кайзер Вильгельм, возмечтавший собрать под своим скипетром всех немцев, а вот титулы короля Богемии и короля Венгрии у меня никто не отнимет. Не тот человек император Михаил, чтобы включать в состав своей державы чуждые ей куски. И в то же время, если мы проявим ненужное упрямство и нерасторопность, Богемия может уплыть из наших рук, оказавшись в составе Российской империи. Конечно, оставленные мне территории несколько урежут в пользу победителей, но вот то, что останется под моей властью, должно сохраниться в целом, не разграбленном состоянии. Вы поняли мою монаршью волю, дорогой Франц?