Война за Пустоши

— Он мне еще не брат! — попытался я возразить, но орчанка — раз та Урр, то эта Ай-Ша — ухватила меня за расстегнутую куртку и втянула обратно в шатер. Сильна, чертовка, мышцы так и играют. Впрочем, Урр ей не уступает. И обе очень красивы. Не знаю, почему орков принято считать безобразной расой. Среди орчанок немало красивых, если, конечно, вас не смущают кожа зеленого оттенка и клыки, торчащие изо рта. У орков они значительно длиннее, а тут вполне себе симпатичные клычки, особенно если орчанка улыбается. Конечно, целоваться с такой зубастой красоткой не слишком удобно. Сами орки, кстати, и не целуются, у них влюбленные парочки потираются носами… Великая Тьма, о чем я думаю?

Вторая орчанка наполнила чашу вином из принесенного кувшина и молча подала ее мне. Она была заметно выше Ай-Ши, всего на голову ниже меня и, пожалуй, посильнее на вид, чем ее подруга. Ее черные волосы падали на спину густой жесткой волной. У Ай-Ши волосы тоже были густыми, но закручивались в довольно сложную прическу, которую удерживали две длинные заколки. Девушки сбросили длинные халаты, в которых пришли. Сейчас из одежды на обеих были лишь украшенные вышивкой коротенькие безрукавки, оставлявшие грудь обещающе полуоткрытой, и набедренные повязки из тонкой кожи, спереди — длиннее, сзади — короче, а на талиях держались на тонких плетеных поясках. На ногах и руках у обеих орчанок позвякивали браслеты, в ушах покачивались серьги, у Ай-Ши даже с самоцветами. Кроме того, у Урр на шее обнаружился потемневший серебряный ошейник, у Ай-Ши золотой.

— Великий Глуум хочет, чтобы ты запомнил эту ночь! Выпей вина и ложись, ночь у тебя будет долгой. Многие воины отдали бы все, чтобы оказаться на твоем месте.

От томного голоса Ай-Ши даже у меня по спине пробежали мурашки. Она снова потянулась ко мне, полуоткрыв рот и поддразнивая темным острым язычком, подрагивающим между двумя белыми клычками. Ай-Ша была действительно очень красива, но почему-то она походила на ядовитую змею, готовую в любое мгновение ужалить насмерть. Так что, когда орчанка осторожно попыталась подтолкнуть мою руку с чашей вина к моему рту, я уже пришел в себя. Пожалуй, можно кое-что проверить.

— Ночь любви и страсти? Отлично. Вам тоже понадобится много сил в эту ночь. Пей за здоровье моего дорогого друга, Великого вождя Глуума!

Я сунул Ай-Ше чашу с вином, которую сам так и не пригубил. Степная красавица замялась. Это была совсем крошечная заминка, всего один миг промедления, но я его заметил. Не знаю, поняла ли это Ай-Ша, но она шумно выдохнула и в три глотка осушила чашу до дна. Рассмеялась, подняла ее и перевернула, демонстрируя, что в посудине не осталось ни капли вина. Умирать она вроде не собиралась и вообще не выглядела сильно испуганной, но заминка все же была.

— А Урр? — спросил я, забирая чашу из рук орчанки.

— Она не любит вино, — небрежно отмахнулась Ай-Ша. — Очень гордая Урр. Вот и носит серебро, а я золото. Люблю золото, много золота. И воинов, способных дарить золото.

Урр обожгла ее взглядом, но продолжала хранить гордое молчание.

— Урр, а ты чего молчишь? — поинтересовался я. — У тебя язык есть или ты немая?

— Что ты хочешь от меня услышать? — Ее всеобщий был даже чище, чем у Ай-Ши.

— Сейчас ничего, я голоден. Мы поедим и выпьем вина, за едой и поговорим.

Девушки переглянулись и начали расставлять на низких столиках вокруг очага принесенную еду. Угощение состояло в основном из жареного, вареного и запеченного на углях мяса различных животных и свежеиспеченных лепешек из муки грубого помола. В кувшинах оказалось вино, в бурдюках — хмельное кобылье молоко. От аромата мяса рот наполнился слюной, но следовало сохранять осторожность. Усевшись прямо на ковры, мы приступили к трапезе. На всякий случай я ел только из тех же блюд, что и Ай-Ша с Урр. Впрочем, ели они охотно, а если и выбирали, то лишь наиболее аппетитно выглядевшие куски. Если здесь и был яд, то не в мясе. Вина орчанки больше не наливали, ограничились содержимым одного из бурдюков. Вот это выглядело подозрительно: орки никогда не упускают шанс как следует выпить. Так что я тоже не прикасался к вину, делая вид, что поглощен бараньей ногой. Сочной, пахнущей дымком, приготовленной с диким луком и еще какими-то травами, которых я не мог распознать. И захочешь, а не оторвешься. Умеют все же, дети степи!

Насытившись, мы какое-то время полулежали в блаженной тишине.

— Ну что, поговорим? — предложил я, чтобы прервать молчание. — Что нового в Великой Степи?

— Ты хочешь всего лишь поговорить? — удивилась Ай-Ша. Похоже, совершенно искренне. — Степь как степь, все как всегда, ничего интересного. Так, может, займемся чем-нибудь более приятным? — И Ай-Ша демонстративно выгнулась всем телом, сбрасывая свою безрукавку. — Урр, помоги мне.