Война за справедливость, или Мобилизационные основы социальной системы России

А на самом деле то, чего никто из так называемого образованного общества не хочет знать, заключается совсем в ином. В том, о чем в мае 1917 года на частном совещании членов Государственной Думы сказал А. А. Бубликов: «Основное свойство русской души – ее стихийное стремление к насаждению справедливости на земле, оно всегда влекло нас к устранению несправедливого распространения благ в стране путем разделения того, что приобретено наверху, а не путем приближения низов к этому благоденствующему верхнему слою».[561] Великий и никому сегодня неизвестный А. А. Бубликов слукавил: хотя он признал, что блага в стране распространены несправедливо, но то, что приобретено наверху, должно там и остаться, низы сами должны подняться «к этому благоденствующему верхнему слою». Он не сказал, как, если верхи отняли у низов все и обратно возвращать (инвестировать) ничего не собирались, предпочитая просто проедать национальное богатство и благоденствовать?

Между тем, даже диктатура партии или вождя должна на что-то опираться. Самое простое – сказать: на силу. Сила, конечно, хорошо, но если за ней нет права, нет социальной справедливости, то и она не поможет. Как говорил Ж. Ж. Руссо, сила не творит право («Об общественном договоре»). Самодержавие имело и силу, и формальное право, а рухнуло в один момент. Л. Г. Корнилов, пользовавшийся огромной популярностью среди военных и широких слоев интеллигенции, промышленников и купцов, тоже делал ставку на силу, чтобы восстановить закон и порядок. И ничего не вышло. Тот закон и тот порядок, которые он хотел восстановить, никому не были нужны. А значит, в глазах народа Л. Г. Корнилов просто не имел на это права.

А. Ф. Керенский накануне взятия Зимнего дворца, прекрасно зная о готовящемся большевистском перевороте (это вообще ни для кого не было секретом), отправился на фронт набирать силу, но потерпел поражение при первых же столкновениях под Гатчиной с плохо вооруженной Красной Гвардией и балтийскими матросами, даже не обученными воевать на суше. И опять потому, что у него не было права, право было на стороне «красных», буквально у них в руках. Оно давало им силу и уверенность в победе, оно привлекало на их сторону солдат и казаков еще не «белой» армии. И уже тогда они могли с полным основанием повторить крылатые слова В. И. Ленина – наше дело правое.

Говоря о праве, мы, естественно, имеем в виду не формальное право, а социальное. Именно оно таит в себе колоссальный потенциал, и именно за него народ готов встать горой. Полагаем, что пролетариат не мог обладать потенциалом такой мощности просто в силу своей немногочисленности. Установи большевики действительно диктатуру пролетариата или своей партии, они не продержались бы и пару месяцев. Пали бы жертвами саботажа или какого-нибудь комитета спасения родины, которые в то время плодились как грибы после дождя. Успех большевиков можно объяснить только правом всего низшего сословия с его неисчерпаемым потенциалом, которое они получили вполне демократичным путем при выборах в Советы.

В этом смысле диктатура низшего сословия отличалась от диктатуры пролетариата тем, что она представляла собой продукт социального права подавляющего большинства населения с беспрецедентно высокой стоимостью. А большевики стали как бы магнитным полюсом, от которого по-новому выстраивалась нисходящая пирамида прав и обязанностей, по-новому формировались все социальные отношения внутри общества.

Отсюда и вожди, они – сердечник социального магнита, вершина этого права, наивысший потенциал (отсутствие такого верховного права, например, на Украине-2014 привело к разрушению социальной системы и пародии на вождизм). Поэтому в глазах темных людей из низшего сословия они превратились во вторых отцов (как ротный командир в «Памятке по чинопочитанию»), потому что землю дали и справедливость вернули. А В. И. Ленин, особенно после смерти, стал богом, настоящей иконой, на него никак не могли насмотреться, народ все шел и шел в Колонный зал. Отсюда идея мавзолея, языческая по своей сути, но отражающая подлинные и выстраданные чувства наших обездоленных предков и совершенно забытая и оболганная нашими современниками.

Так было и в Орде, когда Большой Курултай в 1206 году избрал Тимучина своим императором (каином), наградив его верховным правом и верховной властью с титулом Чингис-хан – «государь государей», потому что «его устами говорило небо», потому что в глазах соплеменников он был богом на земле. Вернее, благодаря своим военным победам он приобрел такой высокий социальный потенциал, который никто не мог оспорить, и который позволил ему претендовать на абсолютную, божественную власть. Ее «мощности» хватало на всю землю и на всех, кто на ней проживал, и на все, чем они владели. И уже он сам своей властью делил этот потенциал на части, распределял по нисходящей обязанности, права и собственность.