Война за веру

Илак вскинул голову, впервые посмотрев не себе под ноги. Не принято у горожан глядеть в глаза вышестоящему. Могут за вызов принять, и неизвестно, что выкинут разобиженные патриции или гордые воины.

— Кто ж станет кормить за просто так? — объяснил всадник.

— Меня зовут Илак, — решил в очередной раз проявить глупость.

Вторично пнул в глупую морду, раз с первого не дошло.

— Обращайся как положено, — сказал Бирюк, дождавшись, пока поднимется. — И да, буду звать тебя Писарь, а другим имя не называй и ничего о себе не рассказывай. Скажешь, я запретил. Ясно?

— Да, господин.

Да уж, не ошибся. Дрессируется моментально. Раб всегда в душе останется рабом, пусть и нет на нем цепей и чужой власти. Немного силы, и будет ходить на поводу и радоваться, что не убили. Тьфу!

— Совсем не случайно, — вещало привычным тоном учителя Бирюково приобретение, — стада различных животных пасутся рядом или даже на одном участке. Они потребляют разные ярусы травяного покрова: зебры поедают верхние части злаков, антилопы — травы ближе к почве, а газели могут пастись в разреженном и низкорослом травостое. Каждый вид использует определенные виды растительности, что и позволяет сосуществовать на одной площади исключительному разнообразию крупных животных. Носорог не сможет достать выше определенного уровня, и тамошние ветки достаются слону. А жирафы едят еще выше.

— Кто? — с недоумением спросила девочка.

— Есть такие животные, — сказал Илак после паузы, поняв, что не издевается, — с очень длинной шеей.

Попытался изобразить на земле, вызвав удивленное ойканье Марии.

— Водятся в основном южнее. Очень крупные и весят много, на всех бы хватило мяса.

Сразу видно сильно ученого, подумалось мне. Наверняка сроду ни носорога, ни жирафа не видел, но апломба выше крыши. Жираф даром травоядный, а приложит копытом, мало не покажется. Носорога вообще лучше не трогать. Кожа толстая, хуже подметки. Подстрелить та еще морока. А разозлишь, в ярости моментально атакует, и лучше сразу драпать. Есть, конечно, способы завалить, давно отработанные, но какой смысл, когда в сертане охотнику и так хватает добычи, а всю тушу не сожрешь. Пропадет бессмысленно.

— Есть много видов травоядных, характерных для здешних мест, мало известных на северном континенте. М… кажется, до сотни видов, хотя за точность цифры не поручусь. Местные, — он покосился на меня и продолжил, уверенный, что не слышу, — выделяют одних антилоп два десятка видов. По мне, разница минимальна, но им лучше знать. А есть еще разные бородавочники… вроде свиней, но не вполне. Эти становятся при пастьбе на колени и медленно передвигаются в такой позе. У каждого вида животных отдельные уровни питания. И все они совершают ежегодные миграции на огромные расстояния в соответствии со сменами сезона.

— Тоже кочевники?

— Скорее люди усвоили данную мудрость, глядя на стада. Многие ученые авторитеты предполагают, что изначально человек, как и прочие хищники, шел за стадами с целью бить добычу. Львы охотятся на крупных антилоп и зебр, гепарды на мелких антилоп; предки кочевников тоже отстреливали себе разную скотину, пока не поняли, что проще не гоняться за рогатым скотом, а выращивать, имея под рукой. Хотя и охотиться продолжают.

— Да, мы видели.

При таком количестве народа выгоднее подстрелить парочку антилоп, чем тащить с собой излишнее количество продовольствия. Не так уж и сложно найти обычно. Правда, сейчас они в основном откочевали на юг по обычным маршрутам. На носу самая жара, и в сертане большим стадам не прокормиться.

— В определенное время устраивают загонные охоты, — рассказывал между тем Писарь нечто вычитанное.

Вот чего не люблю, так этого занятия. Конечно, заготовка мяса важна, но это чистая бойня без малейшего удовольствия. И все ж такое времяпровождение это практически та же война. Созыв людей, командиры, маневры, построение, разведка с целью определить количество и виды животных. Неплохая тренировка. Многие убеждены — это лучшее упражнение из готовящих к сражениям.

— Окружают стада на огромном пространстве и бьют всех животных подряд.

— Но они ж останутся на следующий год без добычи?

— На освободившееся место придут другие стада. Вот если б регулярно в одном, то, может, и привыкли бы бояться. А так районы специально чередуются, чтоб не выбивать полностью. Здесь вообще очень бедная земля. Выращивать на ней можно очень мало, разве возле рек, но те практически пересыхают в жаркий сезон. В сертане могут жить лишь кочевники, переходя с места на место и меняя в зависимости от времени года пастбища для своих стад. Собственно, потому Мавретан и не завоевывали. Невыгодно. Прибрежная полоса плодородная на севере, западе и востоке, во все времена плотно заселена. Там прежние города-государства объединились в Пятидесятиградье[13], чтоб совместно давать отпор налетчикам, а каменистые плоскогорья и засушливые степи остались свободными. Насколько может быть вольным человек.