Война закончилась, львёнок

Снейп сжал зубы и зашипел. Боль, которая подступала последние пару часов, резким приступом рассекла горло. Он схватился рукой за шею и попятился к кровати. Повалившись на нее, он закусил угол подушки, чтобы не закричать от боли. Но это не помогало. Так в течение нескольких часов боль только нарастала, пока не превратилась в агонию. Северус с искаженным мукой лицом метался по кровати, на его коже блестели капли пота, тело била мелкая дрожь, и лишь под утро наступила блаженная тьма.

Проснулся он не скоро. Его истощенный организм требовал сна, и Северус чувствовал, что проспал не один день.

Мужчина медленно приходил в себя, понимая, что приступ был вызван эмоциональными потрясениями, с которыми он не смог справиться. Воспоминания Поттера выбили его из колеи. Заставили испытать давно забытые эмоции. К этому добавилось и новое чувство — растерянность. Он никогда его не испытывал. А потом… О, Мерлин его подери, Грейнджер!

Северус резко сел и поморщился. Все тело словно задеревенело. Срочно в душ, а затем обдумать и закрыть подальше в памяти.

***

У Снейпа был собственный Омут памяти. Чтобы его заполучить, пришлось потратить немалую сумму, а также подергать несколько ниточек. Это была величайшая редкость. Таких магических предметов всего по миру было не более дюжины. Но Снейп любил редкие и ценные вещи и книги. В этом он, пожалуй, как никто разделял любовь Темного Лорда к реликвиям магического мира.

Осторожно водрузив Омут на стол, он достал палочку и приложил ее к виску. Через мгновение занес ее над чашей со светящейся жидкостью. С кончика древка свисало серебристо-молочное воспоминание. Снейп стряхнул его и, глубоко вздохнув, склонился над чашей, погружаясь в воспоминание.

Он стоял в холле замка, рядом с воротами, ведущими во внутренний двор. Вдруг до него донеслись шаги, и показались он сам и Поттер, которые молча и быстро шли из замка. Не сговариваясь, они направлялись в сторону озера.

Пересматривать собственные воспоминания вошло у Северуса в привычку. Это позволяло увидеть ситуацию с другой стороны, уловить детали, которые, возможно, могли быть упущены. Эту идею он почерпнул у Дамблдора. Тот много времени проводил в своих воспоминаниях.

— Я давно вам хотел рассказать, профессор, — голос Гарри Поттера был спокоен и звучал ровно. Они как раз подошли к кромке Черного Озера и, остановившись, повернулись друг к другу.

— Мне сложно представить, Поттер, что вы можете мне поведать такого, чего я не знаю. Но признаюсь, вы меня заинтриговали, — Северус говорил обманчиво мягким голосом, к которому Гарри привык за время обучения в школе.

Гарри усмехнулся с какой-то горечью и отвернулся. Он посмотрел на виднеющийся с берега остров, где был похоронен Дамблдор. Снейп тоже посмотрел в ту сторону. Он не торопил мальчишку, потому что понимал, что раскрывать чувства перед ним тому нелегко, даже несмотря на изменившееся отношение.

— Как вы знаете, Сириус все завещал мне, — начал Гарри, и Снейп кивнул. — Помимо дома, он завещал мне все, что хранится в его сейфе в Гринготс. Я давно отказался от этого и не собирался пользоваться его состоянием. Но недавно Кикимер обратился ко мне с просьбой навестить сейф, потому что он подозревал, что там Сириус спрятал браслет семейства Блэков, который обожала его любимая хозяйка. Кикимер был уверен, что его забрал Сириус, чтобы насолить матери, потому что браслет пропал как раз тогда, когда он сбежал из дому.

Повисло молчание, оба не отрываясь смотрели на место упокоения Дамблдора. Снейп терпеливо молчал.

— Как бы это странно ни звучало, но я считаю Кикимера членом семьи. И однажды я пришел туда. И узнал, что Сириус забрал вещи моих родителей из дома в Годриковой впадине. Он приказал Кикимеру поместить их в его сейф, пока сам искал Хвоста. Там были личные вещи, фотографии и еще… письма. Вам, профессор. Мама написала вам два письма. Одно — когда родился я. Второе — когда узнала, что это вы рассказали Волдеморту о пророчестве…

Северус пошатнулся, словно его ударили. Лили… Она писала ему? Неужели… Но почему? Почему она не отправила письма? Что в них было?

Снейп не мог ждать. Не мог выпытывать по крупицам эту информацию. Резко вскинул палочку и произнес:

— Легилименс.

Перед ним замелькали воспоминания, которые быстро померкли, и он наткнулся именно на то, что искал. Точнее, Гарри сам показал ему. Перед его взором замелькали строчки.

«Здравствуй, Северус!

Мне тяжело даются слова в этом письме. Мы с тобой так долго не общались. Я знаю, что между нами встало много препятствий, которые разрушили нашу дружбу. Я пишу тебе потому, что хочу рассказать чудесную новость: у меня родился сын. Его зовут Гарри. И я бы очень хотела вас познакомить. У него угольно-черные волосы, и он почему-то заставляет меня вспоминать о тебе. Мне все так же больно от нашей ссоры, словно это было вчера. Нам нужно встретиться, поговорить. Уверена, нам обоим это нужно. Я хотела бы…»