Война жреца. Том III. Финал

Почти моментально мне в ухо прилетел кулак одного из наемников. В голове зазвенело, земля стала уходить из-под ног. Почти вслепую я отмахнулся посохом по широкой дуге и зажал палку в подмышке, будто бы у меня в руках было боевое копье. Это с виду палка деревянная, я же знал, что посох был вполне себе железным и в бою не подведет. Таким, при должной силе удара и амплитуде, без всяких божественных сил и магии можно сделать солидную дыру в черепе.

— Ты че, сука, попутал?! — Мой удар разбил наемнику верхнюю губу и сейчас он ощупывал языком повреждения. — Сейчас мы с ребятами научим тебя вежливости. И монет за ущерб тоже найдем, у тебя есть, точно знаю.

— И сапоги ему тоже такие хорошие не нужны, — подал голос один из наемников, тот, что пока стоял чуть в стороне.

Все трое, после этого стали обступать меня со всех сторон, как опытные шакалы, зажимая в кольцо.

Да, не так я представлял себе финал своих приключений. Даже смерть от истощения или гибель в каскаде галлюцинаций Единого не была бы столь же тупой, как вот эта ситуация. Драка у дороги, под стенами крупного города, когда мне только-только удалось выбраться из плена. Ну как, выбраться, технически, меня конечно же отпустили. Но все равно, погибать тут или получать какие-то дополнительные увечья, сверх тех, что нанес мне брат Итан и жрецы Единого своими молитвами и стараниями, мне категорически не хотелось.

Я несколько раз ткнул посохом, будто копьем, но наемники были достаточно резвыми, так что просто отскакивали в сторону, уже через секунду возвращаясь на старую позицию. В какой-то момент один из них окончательно осмелел и попытался схватиться за древко посоха и вырвать из моей руки это нехитрое оружие, но я только этого и ждал. Как только грабитель дернул палку на себя, я, вместо того чтобы упираться в землю и потерять из-за рывка равновесие, подался вперед всем весом и выставил вперед прямую ногу. Удар, помноженный на силу рывка и инерцию моей отощавшей, но все еще довольно крупной тушки, пришелся наемнику прямо в живот, выбив из него дух и повалив на землю. На некоторое время этот олух, хватающий сейчас ртом воздух, для меня неопасен.

Этот маневр увидели и двое других нападавших, да и наша возня привлекла внимание остального отряда на полтора десятка человек.

Верзила, которому я разбил губу, хищно оскалился и потянулся к поясу. Блеснула сталь кинжала.

«Да твою же мать…», — холодно подумал я.

Если бы у него был меч, можно было бы еще как-то поплясать, пободаться. Но кинжал… Не зря лихие люди ходят на дело с короткими клинками. Бросаешься на безоружного человека в клинч, хватаешь за шею и там уже полное раздолье — бей в живот и грудь, пока рука не устанет. За минуту опытный человек может оставить в теле противника до полусотни дырок, если не больше.

И никакой возможности выбить клинок, вырубить этого бандита — а это он и был, по сути своей — или хотя бы убежать. Ведь в нашу сторону стали двигаться и другие члены отряда.

— Эй! Нурим! Сучье ты племя! Опять за свое?!

Голос был зычный и крайне недовольный. А еще я услышал лязг оружия и звон кольчуг. Наемник, который держал в руках кинжал и уже был готов насадить меня на лезвие, ловко опустил оружие в ножны и повернулся ко мне спиной — навстречу спешащему к нам отряду городской стражи.

— Нурим, тварь ты такая! Опять за нож схватился, я спрашиваю?!

— Эй, начальник, твое хозяйство по ту сторону стен, — нагло ответил наемник, скалясь на невысокого усатого десятника в сопровождении пяти бойцов с алебардами, — а мы тут это, так, своими делами заняты. Да, парни?

Все наемники мигом загалдели.

Десятник хмуро посмотрел на наемника, которого называл Нуримом, на пару дрожащих крестьян, а потом уже — на меня, приготовившегося умереть в пыли дороги на Альсефорд.

— Чтобы через четверть часа и духу вашего у моих ворот не было, сучье племя! Понятно?! — гаркнул десятник, да так, что будто бы выше ростом стал.

По его короткому жесту бойцы чуть опустили вниз алебарды, готовые рубить сверху вниз и колоть по команде.

Хоть наемников и было больше, но стража была лучше вооружена, да и начнись тут заварушка — из казарм буквально за пять минут прибежит подкрепление, которое порубит в капусту всех, кто осмелился поднять руку на служивых. Так что Нурим и товарищи быстренько ретировались, напоследок припугнув крестьян, мол, мы знаем, где вас ждать на обратном пути.

— Эй, ты как, цел? — спросил десятник.

Я уже опустил посох и оперся на него, пытаясь перевести дух. В ушах стучало, то ли от подскочившего давления, то ли от пропущенного удара.

— Нормально, господин десятник, все хорошо, — ответил я.

— Да не жмись ты, служивый!

С чего он взял, что я солдат?

Видимо на моем лице этот вопрос сейчас и был написан, так что десятник только коротко хохотнул и, ткнув меня в плечо, взял меня под локоть и увлек за собой в сторону города.