Воинская Жива русов. Здрава Юнака

Мне сразу вспомнились эпизоды из собственной тренерской деятельности в далёкие уже 80-е – начало 90-х годов. Наблюдая за отработкой ребятами техники толчка, я заметил, что иногда происходило необъяснимое с точки зрения обычной физики явление, когда от толчка худенького подростка парень весом за сотню килограммов отлетал на несколько метров, как пушинка, а тот, кто производил толчок, ощущал при этом необычайную лёгкость. Если же пытался повторить то же самое, но с физическим усилием, ничего толком не получалось. Теперь, глядя на действия волхва, я понял, что мы подсознательно использовали принцип волнового движения. Только у нас тогда он возникал спонтанно, когда удавалось поймать особое состояние или ощущение, даже не знаю, как правильнее сказать. Теперь же у меня появилась возможность более досконально изучить, прочувствовать и целенаправленно применить на практике некоторые виды волн.

Комплекс волновых движений, их применение в ударной и защитной технике, при перемещениях, а также тактика и стратегия схватки будут даны в следующей книге цикла «Боевая Жива русов», здесь же я подробнее остановлюсь на «курсе молодого бойца».

2

Вы – потенциальные трупы. – В боевой работе нет лишних движений. – «Чифу, шеф и сэнсэй». – Моё очное знакомство с карате. – Здрава Юнака

Мы становимся в круг, в центре которого стоит Мамаев. Критически оглядывая нас, целитель-рукопашник вздыхает с усмешкой.

– Вы – сильные, тренированные потенциальные трупы, – подводит он нерадостный итог.

«Взбодрённые» ударом по самолюбию, мы внутренне готовимся к схватке, собираемся, как говорят в таких случаях, но… ничего толком так и не успеваем сделать: ни атаковать, ни даже защититься. Не принимая никаких боевых стоек или угрожающих поз, из положения спокойно и расслабленно стоящего человека, Олег вдруг делает несколько молниеносных перетеканий телом и конечностями, обозначая четырём из нас удары, после которых, будь они закончены, вряд ли смог бы помочь доктор, даже окажись он рядом. Пятого он сковывает заломом руки с одновременной фиксацией своей ногой ноги «жертвы» так, что любая попытка двинуться вызывает боль и в руке, и в ноге. Так повторяется раз, и другой, и третий.

– Это не спорт, мужики, это боевая работа, – говорит нам Мамаев. – В ней противник должен быть либо убит, либо выведен из строя, всё зависит от поставленной задачи. Никаких «боевых» поз или стоек – в схватке нет времени на лишние движения. Каждое – это либо удар, либо бросок или залом и всегда навстречу противнику, а не от него!

– Олег, ты говорил, что в прошлом пришлось поездить за кордон по известным восточным школам, спарринговать с их мастерами, – спросил я волхва на вечерне-ночной беседе. – Сколько волн используется у них?

– Обычно не более трёх, иногда до пяти, да и то в очень серьёзных школах и стилях.

– Получается, что каждая восточная школа как бы хранит некий осколок чего-то цельного?

– Примерно так, поэтому и появились так называемые «звериные» школы, школы «пьяного человека» и так далее, – подтвердил Мамаев. – Но главное различие – в задачах, которые ставили перед собой учителя и обучающиеся на Востоке и у наших предков.

– Да задачи-то, наверное, одни и те же, хоть на Востоке, хоть у нас, – возразил один из «курсантов». – Одному – научить, а другому – научиться?

– Так-то оно так, да немного не совсем. На Востоке издавна тот, кто лучше владел техникой боя, становился во главе клана, приобретая звание «чифу» (по китайской терминологии, у японцев «сэнсэй»). А клан – это, по сути дела, некая группа, контролирующая определённую территорию.

– Как наши современные братки, что ли?

– Вот именно. И потому «чифу», или, как сейчас говорят, «шеф», тренируя свою «банду», никак не заинтересован обучить кого-то из сподвижников, даже и очень одарённого, до своего уровня, иначе потеряет власть, уйдёт на вторые, а то и третьи роли. В то же время приходится поддерживать достаточно высокий уровень, чтобы чужая банда не захватила контроль над его территорией. Вот и растягивается всё это действо на долгие-долгие годы. Своего рода мультик «Кунг-фу панда», да и то в лучшем случае. Есть еще одна сторона: научился нескольким ударам, броскам – получил славу мастера, соответственно, появились ученики. Ходят, платят за занятия. А знает мастер три-пять стоек да с десяток приёмов. За день можно объяснить… Но на что тогда жить ему, мастеру, остальные годы? Вот и начинается типично восточный туман о великих секретах, познаваемых через десятилетия. Да и вообще восточные кланы, как и монастырские школы, живут за счёт подаяния и рэкета. Конечно, в большей степени это относится к прошлому, в настоящем это уже плата за обучение, да доходы от туризма и шоу, да госдотации… Но, думается, смысл понятен…