Воинская жива русов

— Работали мы далеко на юге. Слева шумит небольшим водопадом река. Влажный, как в бане, воздух полон звуков, издаваемых невидимыми в густой листве птицами и зверями. Остановившись на минуту, я поднял руку и оглянулся вокруг. Кажется, ничего подозрительного, рука готова опуститься, чтобы сделать знак остальным членам группы продолжать движение. Когда тело, словно подброшенное неведомой пружиной, уже распласталось у самой земли, влетая за ближайший куст, сообразил, что причиной был звук, похожий на клацанье оружейного затвора. Одновременно с падением прозвучала короткая, но точная очередь, резанувшая листву в том месте, где мгновение назад я стоял, оглядывая местность.

— Постой, Олег, разве человеческое ухо может расслышать в шуме водопада, беспрерывной какофонии звуков дневных джунглей такой сравнительно негромкий звук, как щелканье взводимого затвора, тем более, если река в нескольких шагах, а стрелявший в нескольких десятках метров?

— Знаешь, теоретически вряд ли, а вот в жизни может, это проверено не раз.

— Фантастика!

— Нет, это гойстяж в действии, ведь даже пристальный взгляд в свою сторону каждый человек, хоть иногда, но чувствует. А когда не просто взгляд, а еще и сквозь прицел, то ощущаешь очень явственно.

Кстати, о взгляде сквозь прицел, — вспомнил я, — встретил как-то своего бывшего воспитанника. Конечно, изменился парень за те годы, что не виделись, но более всего меня впечатлил его взгляд, какой-то особенно пристальный. Разговорились, он рассказал, что недавно вернулся из Чечни, где служил снайпером-контрактником, и вдруг говорит:

— Спасибо за науку, она мне жизнь спасала.

— Погоди, — говорю, — мы же в нашем клубе снайперской подготовкой не занимались.

— Зато Вы нас учили чувствовать природу, работать с биополем, а еще улавливать «дыхание смерти», ощущать удар противника, даже не видя его.

Парень помолчал, а потом рассказал следующее:

— Занял я позицию, замаскировался, жду, стараюсь не шевелиться. Знаю, что у чеченских боевиков снайперы хорошие, тоже советской подготовки, в том числе и из нашей же Украины, но отморозки, которым все равно, в кого стрелять, лишь бы платили. Стал я приглядываться сквозь прицел к нескольким боевикам, чтобы решить, кого из них взять на мушку первым, и вдруг ощутил какой-то дискомфорт. Чувствую, будто в правый висок давит что-то. Отвел голову назад, и тут же пуля ударила в то место, где только что была голова.

В который уже раз удивляюсь, как сложно и неразрывно все переплетено в нашем мире. Для кого он нужен, гойстяж? Каков, так сказать, спектр его применения, кому конкретно он более всего необходим? Для боевой работы — несомненно. А еще для творческих людей — актеров, писателей, поэтов, художников, музыкантов, которые должны видеть и слышать все гораздо глубже, чем нужно обычному человеку в повседневной жизни. Ведь все они, по древней традиции, являются внуками бога Велеса, покровителя мудрецов и поэтов, потому что занимаются, подобно божественному Деду своему, переносом из мира духовного в мир материальный образов, мелодий, событий, до того в материальном мире не существовавших. Для такого дела тоже нужно обостренное чутье, только, может, несколько другой частоты.

Выходит, у каждого ремесла есть как бы свой гойстяж. У одного «приемник» настроен на вибрации материального мира, помогает выжить в самых трудных бытовых условиях, а у другого на частоты духа, откуда по тончайшим невидимым нитям приходят образы для воплощения в мире Яви. А порой оба спектра так близки, что грань меж этими мирами как бы исчезает, и тогда начинается волшба. Только никогда нельзя забывать, что у каждого из нас свой канал связи с породившим нас миром, своя частота, и не стоит ломать себя и переходить на чужую «волну». Кто-то может и должен во благо рода быть поэтом, а кто-то воином. Да и среди воинов, кто-то Илья Старинов, а кто-то Рихард Зорге. Каждый должен использовать свои нити, связывающие его с Явью и Навью по законам Прави.