Воинственные фейри (ЛП)

Ты нужен нашей стае, Данте, независимо от того, готов ты или нет. Но сейчас, когда я думаю о своей смерти, я также думаю о будущем, которое, как я надеюсь, будет у тебя и других моих детей. Мы с твоей мамой никогда не желали для тебя жизни, полной кровопролития. Мы надеялись построить мир, полный мира и безопасности. Ничто не помогло мне понять это, пока у меня не появились собственные щенки. Много лет я сражался, пытаясь покорить Лунных, чтобы принести мир, победив в долгой, тяжелой войне. Но с возрастом я понял то, что хочу донести до тебя. Ненависть — не способ построить фундамент для мира. Кровопролитие приводит лишь к еще большему кровопролитию, и потому эта война вечна. Мое тело теперь лежит в земле среди бесчисленных членов нашей семьи, и я не могу сказать, что мы были ближе к миру, чем когда мой отец впервые передал мне Клан.

В конце концов, семья — все, что у нас есть, и мы должны защищать ее любой ценой. Как ты защитишь их Данте? Подумай об этом. Потому что если война — не выход, то что тогда?

Твой любящий, обожающий, вечно гордый отец.

A morte e ritorno. Да встретимся мы снова.

Мика Оскура.

У меня сжалось горло, когда я уставился на эти слова, перечитывая их, и их знакомость прожгла дыру в моем черном сердце. Из того, что я знал теперь, это могли быть слова моего собственного отца. Он тоже говорил о мире, но так, словно это была пустая мечта, которой не суждено сбыться. Неужели он действительно отправился к Оскурам и предложил себя в качестве цены за этот мир? Почему он не сказал мне?

Эмоции бурлили в моих венах так густо, что мои мышцы заблокировались, пока я пытался переварить это чужое чувство. Я никогда не думал о своих родителях. Я похоронил в себе такую боль, но теперь я выпускал ее наружу, дюйм за дюймом, позволяя ей питать желания моего Ордена. Боль была настолько сильной, что заполнила меня до краев.

Вся боль для Василисков была сильной, а эмоциональная боль проникала глубже, чем физическая.

Я вернул Данте письмо и поднял глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Мощная связь между нами витала в воздухе, и, клянусь, звезды что-то шептали мне на ухо, чего я не мог расслышать, но меня тянуло к нему.

Мы с Инферно были двумя сторонами одной медали. Но если он сражался за семью, то я сражался ни за что. Я был Королем яростной армии, у которой не было никакой цели, кроме как заставить мир истекать кровью. Это было то, за что я выступал. Боль, кровь и страдания. Я убивал, потому что меня переполняла ненависть, и я видел только ее. И я ненавидел так яростно из-за Мариэллы. Она вылепила из меня монстра, который нужен был ей для продолжения войны. И я сделал то, на что она рассчитывала.

— Я пришел сюда, чтобы исполнить желание наших отцов, Райдер, — сказал Инферно низким тоном. — Я хочу, чтобы война закончилась. А чего хочешь ты?

Я мог сосчитать на пальцах одной руки, сколько раз мне задавали этот вопрос за всю мою жизнь. Первой за последние годы была Элис, а теперь передо мной стоял Инферно и спрашивал то же самое. Как будто это имело значение.

Я искал в самых темных местах внутри себя того мальчика, которым был до того, как Мариэлла превратила его в мстительного мужчину. Я искал его желания, то, о чем он мечтал задолго до того, как стал кровожадным королем. И я нашел его все еще там, словно он ждал, что я буду искать его все это время. Элис видела его, когда я не мог, но теперь я тоже мог его найти, и это было похоже на глоток воздуха после заточения в темном море на грани смерти.