Воинственные фейри

Белая яшма, висевшая на браслете на моем запястье, была теплой на моей коже, и я посмотрела на нее, нахмурившись. Леон был уверен, что мы не сможем открыть ее секреты без крови Гарета, но я была уверена, что воспоминая, по крайней мере, были усилены кристаллом.

Волосы зашевелились у меня за ухом, и я с запозданием поняла, что Райдер в форме Василиска свободно обвился вокруг моей шеи, его голова медленно поднялась, и он прикоснулся своим чешуйчатым носом к моей щеке.

Я потянулась вверх, чтобы провести пальцами по его позвоночнику, затем соскользнула с кровати, перелезла через ноги Габриэля и ухмыльнулась, глядя на Леона, обнимающего Данте.

Бесшумно, чтобы не потревожить их, я пересекла комнату и взяла дневник Гарета из своих вещей, лежащих у изножья кровати, после чего прошла дальше по комнате и поднялась по небольшой изогнутой железной лестнице к люку в крыше. Когда я ступила на прохладный воздух над оплотом Оскура, то обнаружила, что небо побледнело от приближающегося восхода солнца на востоке, а в виноградниках, раскинувшихся во все стороны на многие мили вокруг нас, поют птицы. Мы вернулись сюда из хижины вчера вечером, и пока нас не было, мама Данте постирала все наши вещи и убралась в покоях сына. Ей определенно не нужно было так заботиться о нас, но я не могла отрицать, что мне было приятно ощущать материнскую заботу.

Я взяла теплое одеяло из кучи, которую Данте оставил здесь, и свернулась в нем калачиком, устроившись в кресле с видом на море. Райдер оставался у меня на шее, когда я в сотый раз начала листать хорошо потрепанные страницы, и я была рада, что он был рядом, чтобы поддержать меня. Его кожа нагрелась от моей, и он был как маленький шарф, удерживающий наше общее тепло.

Кроме подсказок, которые мы открыли в хижине, я уже несколько месяцев не находила ничего нового в бесчисленных каракулях, набросках и заметках, заполнявших дневник, но этот сон заставил меня почувствовать такую близость с братом, что я просто была поглощена необходимостью попробовать еще раз. Может быть, открыв страницу, где говорится о том, какие личности он может использовать сейчас, я открою для себя еще один секрет.

Я просматривала страницу за страницей, кончиками пальцев обводя рисунки и слова, безмолвно умоляя брата, звезды или любого другого ублюдка, который мог бы обратить на это внимание, дать мне еще несколько подсказок.

Как раз когда я перевернула последнюю страницу в дневнике, солнце взошло над горизонтом, и первые лучи рассвета пролились на меня, заставив поднять голову и посмотреть на него.

Райдер зашевелился в моих волосах, издав низкое шипение, когда он скользнул по моей шее. Я оглянулась на него, когда он двинулся к журналу, и мое дыхание перехватило, когда я посмотрела вниз на страницу, которую держала открытой.

На ней был лишь слабый набросок океана и вид на горизонт, но по мере того, как я смотрела, золотые чернила начали рисовать узоры поверх этого изображения. Линии медленно формировали карту всей Солярии прямо у меня на глазах.

Я смотрела на нее, смачивая губы, впитывая в себя названия городов, поселков и деревень, аккуратно выведенные почерком Гарета.

Я провела кончиками пальцев по золотым линиям, пульс заколотился, и когда я проследила за местом в центре страницы, магия моего брата коснулась моей кожи.

Я сосредоточенно закрыла глаза, распутывая тщательно скрывающие заклинания и используя свою силу, чтобы призвать то, что было спрятано от меня там. Когда я разорвала их, со страницы выпал твердый куб, и только скорость моих даров позволила мне поймать его прежде, чем он успел упасть на землю.

Я раскрыла кулак и хмуро уставилась на золотой кубик, узнав в нем один из тех, что мы использовали на занятиях по Арканных Искусствам, чтобы иногда пытаться предсказать будущее. Бросать кубик означало следовать зову судьбы и никак не влиять на нее, и мое сердце бешено забилось, когда я снова взглянула на карту, обнаружив слова, нацарапанные в нижней ее части.

Судьба будет вести меня.

И пусть долго она меня прячет.

Пока мой ангел не найдет меня.

Райдер соскользнул с моего тела, вернувшись в форму фейри, и молча забрал у меня дневник. Он подошел ближе к краю личного балкона, который Данте создал для себя здесь, наверху, и поднес книгу к солнечным лучам.

Я тоже встала, бросив одеяло у своих ног и задумчиво перебирая в пальцах кубик.

— Как ты думаешь, это значит, что он действительно сбежал? — я вздохнула, надежда сжимала мое сердце в тиски, но я не могла не смотреть в сторону горизонта и не думать о том, что мой брат где-то там, наблюдает за тем же восходом солнца, что и я, и ждет, когда я найду его.

Видел ли он статьи обо мне в газетах? Есть ли у него теперь хоть какая-то зацепка о моей жизни, чтобы держаться за нее, пока он продолжает прятаться от монстра, который пытался загнать его в клетку?