Воинственные фейри

— Ты не можешь этого сделать, — злобно прорычал Данте. — Ни у кого из нас нет причин полагать, что я смогу передать форму Ордена любому ребенку. Я рожден от поколения за поколением Оборотней! Я — единственный член моей семьи, который за более чем восемьдесят лет не стал Волком!

— Тем больше причин для тебя родить моей племяннице еще детей, чтобы увеличить шансы в нашу пользу, — промурлыкал Лайонел, пока мой разум метался в панике, а сердце сокрушалось из-за Роари, застрявшего в одиночестве в этом промозглом, жалком аду.

— Пожалуйста, — сказал Данте, его голос ломался, когда ярость перешла в отчаяние. — Не делай этого. Я сделаю все, о чем ты меня попросишь, но эти узы, о которых ты говоришь, гарантируют, что он будет заперт в Даркморе на весь срок заключения. Не кради у него жизнь из-за меня. Я умоляю тебя.

Я протянула руку Данте и сжала ее в своей, чувствуя, как он сокрушается по этому поводу. Я знала его до глубины души. Я знала его до самого основания, и он никогда не стал бы умолять о чем-то, если только это не ради любви к своей семье. Но Лайонел, очевидно, уже понял, что это его слабое место, и я могла сказать еще до того, как он ответил, что его не сбить с этого пути.

— Возможно, теперь ты научишься уважать мои приказы. И в следующий раз, когда я попрошу тебя сделать что-то для меня, ты сделаешь это без всякого своего не слишком обаятельного огрызания и отношения. Или я могу наказать кого-то еще ближе к тебе — например, твою милую маленькую Элизианскую приятельницу.

Лайонел прервал вызов, и Данте разразился ревом ярости, достаточно громким, чтобы разнести стены и разбить несколько окон. Он запустил свой Атлас в коридор с такой силой, что он разлетелся на тысячу осколков, затем повернулся и начал штурмовать выход.

Я сделала движение, чтобы последовать за ним, но потом поняла, что сейчас есть кое-что поважнее этого — нужно предупредить Роари, чтобы он не позволил этому ублюдку завладеть его кровью, или чтобы его шантажом не заставили согласиться на эти чертовы смертельные узы из-за Розы.

Не обращая внимания на встревоженный вздох нашего профессора, я бросилась к Леону, перекинула его через плечо и снова выбежала из комнаты.

Как только мы снова оказались в коридоре, я повалила Леона на ноги и выхватила Атлас из его кармана, после чего сунула его ему в руки и набросила на нас заглушающий пузырь.

— Позвони Роари, — задыхаясь, произнесла я, когда Леон посмотрел на меня широкими, обеспокоенными глазами.

— Почему? Что случилось? — спросил он, уже набирая номер Даркмора, не дожидаясь моего ответа.

— Лайонел. Он… Джунипер беременна, и Данте пытался заставить его отпустить Роари, как он обещал, но потом он вышел из себя и сказал, что не отпустит его, пока один из детей не станет Штормовым Драконом. Короче говоря, он собирается связать жизнь Роари с этой сделкой, а если тот не согласится, он сделает так, чтобы Розу обвинили в краже у него. Он хочет заключить с ним чертовы смертельные узы. Это означает, что он никогда не сможет выйти на свободу досрочно, если только один из этих детей не окажется Штормовым Драконом, а с учетом того, что она беременна чертовым ребенком от Грифона/пирога, и даже если Данте в будущем станет настоящим донором спермы, у него есть лишь крошечный шанс передать свой Орден…

Звонок соединился, когда глаза Леона наполнились той же паникой, что и мои. Я замолчала, чтобы он мог поговорить с женщиной, которая ответила на звонок, и используя свой дар для подслушивания.

— Тюрьма Даркмор, как я могу…

— Мне нужно срочно поговорить с заключенным, — прервал ее Леон. — Роари Найт, заключенный номер шестьдесят девять. У нас семейное несчастье, и мне очень нужна информация от него, иначе кое-кто может умереть.

— О. Эм, это довольно… подождите, пожалуйста.

Леон провел рукой по волосам, грубо сжимая их в кулак, а я обхватила его за талию, крепко прижимаясь к нему и положив голову на его колотящееся сердце.

Дверь класса открылась позади нас, и я оглянулась, когда Габриэль и Райдер вышли.

— Мне жаль, Леон, — вздохнул Габриэль, его брови сжались, когда он шагнул в наш заглушающий пузырь. — Но я не вижу никакого способа изменить эту судьбу. Я думаю, они уже…

— Нет, — прорычал Леон, бросившись к Габриэлю и заставив меня использовать свою одаренную силу, чтобы оттолкнуть его на шаг назад, когда он оскалил на него зубы. — Не говори так, блядь. У Роари вся его гребаная жизнь впереди. Он ни за что не пропустит ее, застряв в этой чертовой дыре!

— Алло? — спросила женщина на другом конце линии, когда вернулась.

— Где он? — прорычал Леон.

— Офицер сейчас провожает его к телефону, пожалуйста, подождите, и вас скоро соединят.

Габриэль снова открыл рот, но Райдер шагнул вперед и ударил его локтем по ребрам. — Пусть попробует, Большая Птица, — прорычал он. — Ему нужно, блядь, попытаться.