Воинственные фейри

— Вот что для меня сейчас важно, детка, — сказал он, забирая у меня Атлас и кладя его на барную стойку, протягивая руку, чтобы показать мне внутреннюю сторону предплечья. Из-за всего, что произошло вчера, я даже не заметила новые чернила на его руке — или, может быть, он скрывал их, как это было со знаком звезды Леона, но я не могла удержаться от резкого вдоха, когда протянула руку, чтобы провести пальцами по его новым татуировкам.

— У тебя есть одна для Данте? — спросила я, слезы навернулись на глаза, когда я провела пальцем по линиям символа Близнецов, который он нанес на свою кожу, и Данте внезапно оглянулся, явно ничего не зная об этом.

— Что? — спросил он с глубоким смехом, схватив Райдера за руку и притянув его ближе для осмотра. — Ты влюбился в меня, stronzo? Потому что, к сожалению, твои сиськи недостаточно большие, чтобы мне понравиться.

— Ну, если бы ты хотя бы сосал мой член, мне бы не пришлось слушать, как ты разговариваешь, — ответил Райдер, не сумев сдержать ухмылку, когда снова отдернул руку.

— Ух ты, — со вздохом сказал Леон, принявшись накладывать тосты и яйца, хотя по какой-то непонятной причине он клал на тарелки сначала яйца, а тосты укладывал сверху, как шляпы, без масла, и еще он постоянно ронял большие комки яиц. — Райдер сделал татуировки для всех нас. Элис сделала татуировки для всех нас. Габриэль купил мне огромную подарочную корзину средств для ухода за гривой и написал мне огромное письмо с подробным описанием того, как много я для него значу… а ты просто ничего мне не подарил, не так ли, Данте? — он бросил взгляд на медальон, висящий на шее Данте, и я фыркнула от смеха. Я очень сомневалась, что Габриэль сделал что-то подобное, но я не вмешивалась.

— Серьезно, stronzo? — раздраженно спросил Данте. — Ты все еще говоришь об этом? Почему ты так хочешь забрать его у меня? Это принадлежит моей семье. Оно передавалось из поколения в поколение.

— Значит, я не твоя семья? — ответил Леон, передавая тарелку Райдеру и случайно опрокидывая тост на пол.

— Я этого не говорил, — простонал Данте. — Но ты не Оскура.

— А как же кольцо, которое ты подарил Элис? — спросил Леон, указывая на него.

— Это другое, — прорычал Данте.

— Потому что ты любишь ее? — спросил Леон, передавая мне тарелку, на которую он забыл положить яичницу, то есть это был просто сухой тост.

— Ты же знаешь, что люблю.

— Но ты не любишь меня?

— Ради любви к звездам, — прорычал Данте. — Ладно. Получай, — он снял медальон через голову и бросил Леону, который уронил тарелку, которую держал в руках, чтобы поймать его.

Я выбросила руку, каким-то образом сумев поймать тарелку и еду своей магией воздуха, прежде чем она успела упасть на землю, и быстро вернула ее на место, а затем поставила перед Данте.

Леон начал исполнять какой-то безумный праздничный танец, напевая «Treasure» Бруно Марса и демонстративно надевая медальон на шею, и я не могла не рассмеяться над его выходкой, пока Данте закатывал глаза и приступал к еде.

Райдер пересадил меня к себе на колени, и я снова вцепилась в его руку, чтобы закончить осмотр его татуировок, и я почувствовала на себе его взгляд, когда он затих.

— Твой долг? — пробормотала я, проводя пальцами по символу Водолея и радуге, украшавшей его. — Кто…

— Гарет, — ответил он тихим голосом, предназначенным только для меня. — Эти татуировки символизируют то, что каждый из вас вернул мне, — он переместил мои пальцы дальше по своей руке, пока они не легли на мой собственный знак звезды у локтя, и наклонился, чтобы прижаться своим лбом к моему. — После Мариэллы я больше не был даже наполовину человеком. Я был просто холодным, пустым сосудом, полным боли и ненависти. Но ты увидела то немногое, что во мне осталось, детка. Ты вернула меня к жизни. И благодаря тебе… — он провел моей рукой по своему предплечью по каждой татуировке, пока не соединил свои пальцы с моими. — Я также нашел их всех.

Слезы навернулись на глаза, но Райдер поцеловал меня прежде, чем они успели скатиться, забирая эти эмоции себе, а затем отстранился и обнажил свое горло для меня.

Я скользнула рукой по его шее, чтобы удержать его на месте, и прикусила, вздохнув, когда его темная сила затопила мои чувства и пронеслась по моему языку.

Райдер притянул меня ближе, и я крепко обняла его, пытаясь отогнать воспоминания о том, что я чуть не потеряла вчера. Теперь он был здесь, в моих объятиях, и это было все, что имело значение.

Дверь за нами открылась, и я отстранилась от Райдера, чтобы посмотреть на Габриэля, когда он вошел в комнату, стряхивая снег с волос и окидывая нас серьезным взглядом.

— Звезды показали мне будущее, — сказал он низким тоном, нахмурив брови, когда сделал шаг к нам. — И я боюсь, что оно не очень хорошее.

— Что такое? — спросила я, отстраняясь от Райдера, чтобы лучше его видеть.