Воинственный ангел

Мысли, вначале о Мэдди, затем об отце практически подавили его. Но все же, он хотел — он нуждался в том, чтобы — быть сильным.

Крис не давила на него; но в ее глазах читалось молчаливое сочувствие Джексону. Часть его хотела открыться ей, но ту часть подавляла другая, которой было так больно, что она не хотела подпускать что-либо — или кого-либо — к себе.

— Прости, мам. Я знаю, что кажусь, должно быть, немного… отстраненным. Я просто в последнее время мало спал, — сказал Джекс. — Мне действительно нужно вернуться в мои покои. Я обещал кое-что сделать для Габриеля.

— Джекс, — сказала Крис, останавливая его, она слегка понизила свой голос. — Тем, что происходит — там наверху — невозможно гордиться.

— Этим не нужно гордиться, — сказал Джекс, ослепленный гневом. — Это должно быть правильно.

— Но… — Здесь Крис сделала паузу, подбирая слова. — Как ты можешь быть уверен в том, что это «правильно»? Говоришь ли ты это, потому что уверен, что мы действительно делаем все правильно? Или ты говоришь это в гневе, который держишь в себе?

Джекс взглянул на нее, изогнув бровь.

— Что ты говоришь? Ты хочешь сказать, что ты за людей или что? — Он поймал себя на мысли, что почти сказал «за нее».

Лицо Крис едва заметно дрогнуло от слов Джекса.

— Дело не в том, за Ангелов или за людей, Джекс. То, о чем пытаюсь я спросить, не имеет отношения к политике. Это касается тебя и твоих чувств, — сказала она. И Джекс, и Крис знали, что ей не нужно добавлять «к Мэдди» для него, чтобы понять, что она имела в виду. Крис продолжила:

— Многие вещи поменяются радикальным образом в ближайшие несколько дней, и я просто хочу сказать, не забывай, кто ты есть. К какому типу Хранителей ты относишься.

Что-то в Джексе надломилось, совсем чуть-чуть. Трещина в его фасаде раздражила его.

— Я не знаю, что думать, мама, — выпалил Джекс. — И иногда я желаю, чтобы люди просто прекратили меня спрашивать об этом. Поскольку у меня нет ответа.

— Все хорошо, милый, — сказала Крис мягко. — Здесь нет никаких легких ответов. Независимо от того, что мог бы сказать Габриель, или даже твой отчим. Все не так однозначно.

Джекс позволил словам матери тронуть его на мгновение прежде внезапно отдалиться. Снова он вспомнил ее на пирсе с пилотом. Ее слова, и как они выбили воздух из него.

— Сейчас я должен идти, мама. Я поговорю с тобой позже.

* * *

— Джексон Годспид!

Делая вдох, Джексон остановился в прихожей на пути к своим апартаментам.

Австралийский акцент и слои расчетливого, игривого соблазнения в тех двух словах означали, что это мог быть только один человек.

— Ты действительно просто собираешься пройти мимо, не поздоровавшись?

Он медленно повернулся, чтобы увидеть знаменитые рыжие волосы Эмили Брайчерч и красивое лицо, торчащее из частично открытой двери. Остальная часть ее тела была скрыта внутри.

— Иди сюда! — потребовала она.

— Сейчас не самое хорошее время, Эмили, — сказал он. Но она уже исчезла внутри, оставив дверь немного приоткрытой.

Ее голос был приглушен, но он мог все еще услышать ее.

— Джекс, не глупи. Просто дай мне секунду, чтобы подготовиться.

С тех пор, как она была Бессмертным Ангелом-подростком из Австралии, Джексон знал, что Эмили Брайчерч имела виды на него. Она была подражательницей Вивиан Холикросс в течение нескольких лет, отражая каждое движение модного и ультраневероятного Ангела постарше, когда она была с Джексом. Когда они разошлись, и Джекс стал встречаться с Мэдди, она сказала всем своим друзьям, что только один получеловек, полуангел стоял у нее на пути. От ее провокационных объявлений размером с рекламный щит на Хало Стрип до ее полускандального повседневного выбора одежды, Эмили поддерживала каждый аспект своей индивидуальности секс-бомбы.

И теперь, когда она и Джекс были одни в тесных условиях святилища, не было никакого способа, при котором она позволит ему уйти.

Дверь качнулась, почти полностью открываясь, и Джекс теперь мог услышать телевизор, болтающий далеко внутри.

— Ну, тогда, чего ты ждешь? — сказала Эмили.

Джекс вошел, вздохнув. На Эмили было только полотенце.

— Знаешь, у них есть одежда, Эмили, — сказал Джекс.

— Есть? — спросила она невинно, показав слишком много ноги ради своего собственного удовольствия. Австралийский Ангел казалась подозрительно не мокрой для той, кто только что вылез из душа. Это была ее идея «подготовиться» для Джекса, снять одежду и завернуться в полотенце?

— Я действительно должен… — Джекс не смог закончить свое предложение.

Эмили дернула его со скрипом в комнату, и прежде чем он это понял, дверь закрылась позади него.

Она оглядела его сверху донизу с дьявольской усмешкой на лице, прикидываясь скромницей, и обернула полотенце плотнее на груди.

— Ты выходил на улицу, не так ли? — спросила она.

— Что? — сказал Джексон озадаченно.

— Тебе не нужно притворяться со мной, Джекс. Я не скажу никому. Я знала, что ты уходил. Я видела, что Митч искал тебя. Здесь не слишком много мест, чтобы скрыться.