Воинство болот

«Фуала обязательно довела бы дело до дуэли», — отчего-то подумал Артив, и тут его мысли приобрели совсем уж странное направление. Он вспомнил свою пышнотелую любовницу и подростка с торчащими во все стороны ключицами и косичками, каким была в пору его изгнания принцесса Лучар. Сейчас перед ним сидело совсем другое существо, только глазищи остались прежними… глаза, в которых командор одно долгое мгновение тонул столь же безнадежно, как много лет назад.

«Будь Лучар тогда такой же, как сейчас, я ни за что не попал бы в особняк ведьмы и, как следствие, не стал бы слугой лысого С’лорна.»

Видимо, что-то такое и было написано на его физиономии, ибо принцесса вдруг вспыхнула, а Гайль рассерженно раздувая ноздри, принялся заинтересованно разглядывать грифа, витающего над лагерем в сытом экстазе.

— Я ничуть не ввожу вас в заблуждение. Амибал, сын убитой мною ведьмы Фуалы, командует силами Круга на полуострове, — наконец сказал Артив.

— Что же тогда твориться в Д’Алви? Неужели сторонники короны выгнали мятежников, — спросил Гайль.

Артив, который утром получил от С’лорна информацию про Империю Эфрема, поделился ею с Лучар. Изгнанники слушали его, открыв рты.

— Так значит, Объединенное Королевство, — крякнул Герд, принялся шумно чесать коленку, спохватился и извинился перед Лучар. Та сидела молча, идеально прямо, словно проглотила копье, и беззвучно шевелила губами.

Маркиз удивленно развел руками:

— Земли Чизпека, Д’Алви и Каллины! Но такой махиной невозможно управлять.

— Откровенность за откровенность, господа, — Артив проигнорировал реплику Герда. — Скажите, кто руководит Ушанами, и что ему надо от Зеленого Круга?

Гайль солидно откашлялся и начал было:

— Видите ли, наши союзники…

Но Лучар его прервала:

— Да никто не знает, откуда они взялись и что им надо. Ни мы, ни флоридяне. У меня самой было подозрение, что всезнающие колдуны обладают информацией на этот счет.

Она сама не знала, отчего разоткровенничалась с полководцем Нечистого, но общение с братом Альдо научило принцессу больше доверять внутреннему расположению к человеку, чем сиюминутной рациональной выгоде.

— Всезнающие колдуны-то, может, и знают, — протянул Артив. — Но до мастера С’лорна далеко, а обученные и натасканные для войны лисицы — вон они, за изгородью. Кстати говоря, то, что я вам сейчас рассказал, есть самая настоящая военная тайна. Когда еще до вас дошли бы известия из Д’Алви и Каллины, да еще и в каком искаженном виде. Так что — цените.

— Мы ценим, ценим, уважаемый Артив. — Барон Гайль заговорил тем самым тоном, который присущ одним лишь полицейским всех времен и народов. — Вот только неясно, зачем вы нам выдаете военную и политическую тайну Зеленого Круга? Поймите меня правильно, я не ставлю под сомнение вашу искренность, но специфика моей старой работы, о которой вы, вероятно, наслышаны, требует…

— Наслышаны, наслышаны, — спародировал интонации Гайля командор и процитировал с пафосом другую эпиграмму, где речь шла именно о специфической должности Гайля. В ней не было неприличных намеков на строение тела начальника тайного сыска короны, а лишь ирония по поводу его патологической подозрительности.

Лучар вновь фыркнула в кулак, и Артив понял, что она слышала и первый стих, пришедший ему на ум.

Гайль улыбнулся, и сказал:

— Да, конечно, я помню и автора, даму по имени Фуала, которую вы…

— От которой я избавил королевство, а по вашей записке на этот счет, поданной королю, лишился дворянства и стал преступником, барон.

Гайль горестно покачал головой.

— А как вы думаете, должно было реагировать коронное ведомство, на убийство вельможной особы, в отношении которой факт колдовства не был доказан доподлинно?

— Но сейчас-то вам уже все ясно? После геройских подвигов герцога Аэо? — сощурился Артив.

— Честно говоря, имей я сейчас возможность подать государю новую докладную записку, все могло бы быть иначе…

— Так в чем же дело, — весело воскликнул Артив. — Почему до сих пор дочь законного короля Д’Алви именуется принцессой? У вас есть в лагере дворяне? Соберите ассамблею, или как там это называется, и все дела. Вы подадите записку, опросим свидетелей злодеяний сына Фуалы. Меня королева помилует, и я стану вновь подданным короны. Брошу к дьяволу службу у лысых колдунов, начну ходить в кальсонах с рюшечками и башмаках с бантиками, кататься на хопперах и все такое прочее.

Командор сделался серьезнее:

— Между прочим, я никогда не воевал против своей родины.

— Неужели? А как же вчерашний бой? — спросил Герд.

— Маркиз, если быть беспристрастным и точным в деталях, именно войска короны напали без объявления войны на мой корпус, — сказал Артив.

— Но Зеленый Круг ведет войну с принцессой Д’Алви и верными ей войсками!

— А король самозваного Объединенного Лантического Королевства Эфрем, милейший старикашка, тоже ведет войну с Зеленым Кругом, как я вам уже объяснил. Он с такой помпой турнул лемутов из Д’Алви и Каллины, что сердца всех священников наполнились законной гордостью за столь ревностного защитника веры.

Маркиз выглядел сбитым с толка. Он умолк, пробормотав: