Воины

Дунку хотелось врезать ему по морде, чтобы согнать с его лица эту гнусную улыбочку.

— Теперь я понимаю, отчего у вас на щите слизняк. Вы не настоящий рыцарь!

— Речи настоящего олуха. Неужели вы так слепы, что не видите, какая опасность вам грозит? — сир Утор отставил в сторону свой кубок. — Вы понимаете, почему я нанес вам такой удар, сир?

Он поднялся на ноги и коснулся середины груди Дунка.

— Наконечник, нацеленный сюда, сбил бы вас на землю так же верно. А голова — маленькая мишень, в нее труднее попасть... но при этом удар в нее с большей вероятностью окажется смертелен. Мне заплатили за то, чтобы я ударил вас именно в голову!

— Заплатили? — Дунк отшатнулся. — Что вы имеете в виду?

— Шесть драконов вперед, и обещали еще четыре, когда вы умрете. Согласитесь, жалкая сумма за жизнь рыцаря. Скажите спасибо, что мне не заплатили больше. Не то я вогнал бы наконечник копья в глазную прорезь вашего шлема.

У Дунка снова голова пошла кругом. «Отчего кому-то вздумалось платить за то, чтобы меня убили? Я никому тут, в Белых Стенах, ничего дурного не сделал!» И вообще, никто не испытывает к нему настолько сильной ненависти — кроме Эйериона, брата Эгга, а Пламенный Принц сейчас в изгнании за морем.

— Кто же вам заплатил?

— Слуга принес золото на восходе, вскоре после того, как распорядитель турнира вывесил списки бойцов. Его лицо было скрыто капюшоном, и он не назвал имени своего хозяина.

— Но почему?! — воскликнул Дунк.

— А я не спрашивал, — сир Утор снова налил себе вина. — Думаю, у вас больше врагов, чем вам кажется, сир Дункан. А почему бы и нет? Найдутся люди, которые могут сказать, что вы — причина всех их бед.

Дунк почувствовал, как холодная рука сдавила ему сердце.

— Объясните, что вы имеете в виду!

Улитка пожал плечами.

— Меня, может, и не было на Эшфордском турнире, однако же турниры — это мой хлеб. Я наблюдаю за турнирами, даже теми, на которых не бываю, так же пристально, как мейстеры наблюдают за звездами. И мне известно, что некий межевой рыцарь сделался причиной испытания Семерых, в результате которого Бейелор Сломи Копье пал от руки своего брата Мейекара.

Сир Утор уселся и вытянул ноги.

— Принца Бейелора многие любили. У Пламенного Принца тоже немало друзей, друзей, которые не забудут причины его изгнания. Подумайте о моем предложении, сир. Улитка, может, и оставляет за собой скользкий след, но немного слизи еще никому не повредило... а вот тот, кто танцует с драконами, рискует сгореть в пламени.

Выйдя из шатра Улитки, Дунк обнаружил, что снаружи стало заметно темнее. Тучи на востоке сделались еще больше и чернее, солнце клонилось к западу, бросая через двор длинные тени. Дунк увидел оруженосца Уилла, осматривающего копыта Грома.

— А где Эгг? — спросил он.

— Лысый мальчишка? А я откуда знаю? Убежал куда-нибудь.

«Наверное, не выдержал прощания с Громом, — решил Дунк. — Небось сидит в палатке со своими книжками».

Однако в палатке его не было. Книжки были на месте, аккуратно связанные стопочкой рядом с тюфяком Эгга, а мальчишки не было. Что-то не так. Дунк чувствовал это. Эгг не имел обыкновения уходить без разрешения.

Двое седых стражников пили ячменное пиво рядом с полосатым шатром в нескольких футах от него.

— Да ну его в задницу, одного раза с меня хватило! — буркнул один из них. — Когда солнце встало, поле было зеленым, ага.

Второй ткнул его в бок, он осекся, и только тут заметил Дунка.

— Да, сир?

— Вы моего оруженосца не видели? Его Эгг зовут.

Стражник почесал седую щетину под ухом.

— Как же, помню. Волос меньше, чем у меня, а рот втрое шире него самого. Другие ребятишки его малость помяли, но это было вчера. А с тех пор я его не видел, сир.

— Небось напугался и прячется где-то, — сказал второй.

Дунк сурово взглянул на него.

— Если он вернется, скажите ему, пусть ждет меня здесь.

— Хорошо, сир. Скажем.

«Может быть, он просто пошел смотреть турнир...» Дунк направился обратно к ристалищу. Проходя мимо конюшен, он наткнулся на сира Глендона Грома, который чистил красивую гнедую кобылку.

— Вы Эгга не видели? — спросил он.

— Вот только что пробегал мимо, — сир Глендон достал из кармана морковку искормил ее гнедой. — Как вам моя новая лошадь? Лорд Костейн прислал оруженосца, чтобы ее выкупить, но я сказал ему, чтобы он поберег свои золотые. Я хочу оставить ее себе.

— Его светлости эго не понравится.

— Его светлость заявил, что я не имею права изображать на своем щите молнию. Он сказал, что мне следовало изобразить пучок ивовых розог. Так что плевал я на его светлость.

Дунк невольно улыбнулся. Он и сам вволю хлебнул горечи с того же стола, накрытого такими, как Пламенный Принц и сир Стеффон Фоссовей. Он ощущал внутреннее родство с колючим юным рыцарем. «Откуда мне знать, возможно, моя мать тоже была шлюхой!»

— Сколько же лошадей вы выиграли?

Сир Глендон пожал плечами.