Читаем Воины полностью

— Обращать язычников? Вы имеете в виду — грабить целые культуры! Лишать колонии права оставаться свободными от призраков, вымышленных древними кочевыми племенами. Мы — те самые люди, что предоставили вашим предшественникам возможность поклоняться, кому они хотят: мы сражались, защищая их свободу, а в благодарность они попытались навязать нам свои верования под пистолетным дулом!

Она хрипло расхохоталась.

— «Христианская терпимость» — два слова, которые не могут стоять рядом, сколько их ни своди. И все мы знаем, каковы ваши братья-исламисты и сионисты. Даже если вы уничтожите весь архимедианский союз и всех нас, неверующих, до последнего, вы вместо нас приметесь воевать с вашими собственными союзниками! И это безумие будет продолжаться до тех пор, пока последний психопат не останется один-одинешенек на груде пепла, чтобы возносить хвалу своему богу!

Кайн ощущает, как в нем закипает гнев, и заставляет себя молчать. Он впрыскивает в свою кровь успокаивающие вещества, Спор с ней смущает его. Она же женщина, она должна приносить мир и утешение, а между тем из ее уст звучит только ложь — жестокая, опасная ложь. Вот что бывает, когда нарушается естественный порядок вещей!

— Ты — дьяволица. Я больше не стану с тобой говорить. Делайте то, что собираетесь делать.

— Снова Шекспир! — говорит она. — Если бы ваши наставники не запретили его, вы могли бы процитировать: «Гордый человек, минутной куцей властью облеченный, — не понимая хрупкости своей стеклянной, нутряной, неустранимой, — недурно замечено, не правда ли? — как злая обезьяна, куролесит у господа, у неба на виду — и плачут ангелы»[12].

Она складывает руки в жесте, до ужаса напоминающем молитвенный. Он не в силах отвести взгляда от ее лица.

— Ну, и что же нам делать с вами? Конечно, мы могли бы просто потихоньку казнить вас. Вежливо соврать: дескать, скончался от травм, полученных при аресте, — особого шума поднимать никто не станет...

Мужчина, стоящий у нее за спиной, прочищает горло.

— Госпожа премьер-министр, при всем моем уважении, я бы советовал продолжить обсуждение этого вопроса в другом месте. Врачи ждут возможности заняться пленным...

— Помолчите, Хили!

Она оборачивается и смотрит на Кайна, смотрит по-настоящему, в упор. Ее голубые глаза остры, точно скальпели. Она лет на двадцать старше сестры-мученицы, и кожа у нее не такая уж смуглая, но внезапно, на какое-то головокружительное мгновение, они становятся единым целым.

«Господи, зачем смущаешь меня, зачем допускаешь меня попутать убийцу со святой мученицей!»

— Кайн, запятая, Плач, — говорит она. — Ну и имечко! Что имеется в виду: что ваши враги должны плакать, или что вы сами плачете, беспомощный перед могуществом вашего Бога?

Она протягивает руку.

— Не трудитесь отвечать, не надо. В отдельных частях системы Завета вас считают героем, даже супергероем, если хотите. Вы в курсе? Или вы слишком много времени проводите за границей?

Он изо всех сил старается не замечать ее. Он знает, что ему будут лгать и пытаться манипулировать им, что психологические пытки будут куда утонченнее и важнее физических. Единственное, чего он не может понять: почему она? Почему к нему явилась сама премьер-министр? Не такая уж он важная персона. Однако тот факт, что она сейчас стоит перед ним, а не перед Господом, лишний раз напоминает о том, что он потерпел поражение.

И, как бы в ответ на эту мысль, голосок у него в затылке, внутри черепа, бормочет: «Ангел Смерти с Арджуны схвачен при покушении на премьер-министра Джануари!» Другой голосок осведомляется: «А вы сегодня нюхали себя? Даже члены парламента могут утратить свежесть — спросите у них самих!» Даже здесь, в самом сердце Зверя, назойливые голоса в голове не умолкают.

— Нам нужно вас изучить, — говорит наконец премьер-министр. — Нам до сих пор ни разу не удавалось захватить в плен агента уровня Стража — по крайней мере, одного из новых, такого, как вы. Мы даже не знали, удастся ли это: шифрующее поле изобретено совсем недавно.

Она улыбается снова, короткой ледяной улыбкой, напоминающей первый взблеск снега на горной вершине.

— Но, знаете, даже если бы вы и добились успеха, это не имело бы ровным счетом никакого значения. В моей партии есть еще как минимум десяток людей, способных занять мое место и защитить нашу планету от вас и ваших наставников. Но из меня получилась хорошая приманка — и вы попались в ловушку! И теперь мы узнаем, что именно делает вас таким опасным орудием, ангелочек вы наш!

Он надеется, что теперь, когда игра окончена, они, по крайней мере, отключат это проклятое семя у него в голове. Но нет, они оставляют его на месте, при этом отключают все органы управления, лишая Кайна возможности хоть как-то им управлять. Детские голоса распевают у него в голове о том, как важно начинать каждый день с питательного и здорового завтрака, и он скрежещет зубами. Безумный хор непрерывно изводит его. Поганое семя демонстрирует ему картинки, которых он не желает видеть, сообщает ему информацию, которая его не интересует, и непрерывно, непрерывно твердит о том, что его Бога не существует.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже