Войны Богов

Ничего не ответив он принялся карабкаться вверх по песчаному склону. Оглянулся назад Игорь только от щели, но планета уже поворачивалась к светилу другим боком и в быстро наступавших сумерках разобрать что-либо было невозможно.

– Прощай, – печально и тихо, одними губами, прошептал человек, протискиваясь между каменными стенами, но, когда на его шлеме заиграли отсветы габаритных огней корабля, включённые умной автоматикой, уголки его губ тронула улыбка.

Он был жив, корабль исправен, а значит – приключения продолжались!

Глава 13

Вынужденное безделье затянулось почти на неделю – не собиравшиеся успокаиваться Стражи продолжали чертить небо своими телами, раздражая Ролашу своей настойчивостью. А вот Игоря, в отличии от неё, эта ситуация устраивала полностью.

Покой.

Пусть и тесная, но своя каюта.

Непривычная, но порой весьма вкусная еда – в корабельном синтезаторе, среди множества базовых блюд Кхарков и Уюсов, нашлось довольно много и Энфовских – ещё тех времён, когда слуги Богов не отказались от своей плоти.

Тишина.

О большем Игорь, не имевший последнее время и минуты покоя, не мог и мечтать.

Отдых омрачала только Ролаша.

Подгоняемый её брюзжанием, он ежедневно выбирался из корабля, проверяя Стражей. И каждый раз их променад завершался одним и тем же – шарик, убедившись в не ослабевавшем внимании машин, молча втягивался в гнездо, позволяя человеку вернуться сначала в кабину, а затем, повесив костюм на самодельную вешалку, с блаженным видом растянуться на койке.

Делать на борту было решительно нечего. Первые дни Игорь честно пытался ознакомиться с культурным наследием птичьей расы, просматривая фильмы, которых оказалось на удивление много в корабельных банках памяти.

Увы, но это испытание оказалось ему не по плечу, несмотря на все старания Ролаши, сумевшей организовать синхронный и даже многоголосый перевод. Игорь, несмотря на все свои старания проникнуться чуждой культурой, медленно зверел, наблюдая как на экране, горделиво распушившиеся птицы сокрушали то орды ящеров, то людей, неизменно превосходя своих противников как силой, так и интеллектом.

Последним гвоздём, вбитом уюсами в гроб культурной программы, стал фильм, где главный герой – особенно крупный птиц, в оперении которого преобладал мужественно-чёрный цвет, преследовал трусливых людишек, по своей глупости решивших выкрасть из его гнезда яйцо. Куда делась самка, произведшая его на свет в фильме не говорилось, равно как и о причинах, заставивших главгероя свить гнёздышко в отдалении обитаемых мест. Не было ясно и то, зачем людям, однообразно и открыто именуемые в фильме врагами, это яйцо понадобилось. Но, по законам жанра, зрителю задумываться о мотивах плохишей не полагалось.

Трусливые, тупые и… И никакие.

Совсем никакие – бледные, тощие, хилые и невыразительные фигуры, мелькавшие на экране, были какими-то одинаковыми, словно их печатали одним штампом. Даже главный плохиш и тот не избежал общей участи. Гигант, самую малость не дотягивавший до трёх метров, с гипертрофированной мускулатурой, был глуп как пробка, раз за разом посылая своих доходяг прямо в расставленные уюсом ловушки. Финальная сцена тоже не блистала оригинальностью, полностью укладываясь в привычные рамки.

Человек, загнанный израненной птицей на вершину голой каменной вершины, затравленно озирался, прижимая к груди крупное пятнистое яйцо. Так и не найдя путей к бегству, он, уложив его на край скалы, развернулся к герою, готовясь вступить в финальную драку, запугивая зрителя игрой своих мышц. Режиссёр был, бесспорно талантлив – великан, надвигавшийся на птицу был воплощением зла – горящие глаза, пена на губах, казалось, что герой, едва стоящий на ногах, был обречён.

Представляя, что последует дальше, Игорь смотрел на экран вполглаза, вертя в руках металлическую трубку из Энфовского контейнера. Вот человек, широко размахнувшись, отправляет героя в короткий полёт до ближайшей каменной стены. А вот уюс, который должен был при таком ударе переломать себе все кости, как ни в чём ни бывало, вскакивает и прыгает на врага. Драка была поставлена зрелищно – оба противника осыпали друг друга градом смертельных ударов, подпрыгивали, менялись местами, но оставались живыми и удивительно бодрыми. Их схватка, на взгляд Игоря, была затянута – шла уже третья минута боя, а всё, чего они смогли достичь, так это сломанного и безжизненно обвисшего крыла у птицы, да нескольких глубоких царапин на груди человека.

– Скука, – вздохнул зритель и направив на сцепившихся в очередном клинче врагов трубку, выдохнул: – Пуфф! Оба убиты. Картечью. Конец фильма. – Внезапно он замер и продолжая выцеливать фигуры на экране, повторил: – Пуфф? Убиты… Хм. Ролаш? – Не обращая внимания на кульминацию схватки – уюс, несмотря на перебитое крыло сумел взлететь и вцепиться когтями в лицо человека, Игорь повернулся к висевшему на вешалке костюму: – А ты порох сделать сможешь? Сера, селитра и уголь у нас есть?

– Зачем тебе?