Войны будущего

Характер интеллектуальных войн диктует необходимость планировщикам современных цивилизаций, в том числе и российской цивилизации, как участникам глобальных игр[609], уделять внимание своему человеческому капиталу, который формируется в определенной этнической культуре. Ведь функционирование планировщика цивилизации неразрывно связано с этносом, поэтому вполне логично, что в интеллектуальных войнах стратегическая цель заключается в разрушении или переконфигурации планировщика цивилизации. «Если в предыдущие века человек определял себя прежде всего как представитель сословия, житель определенной местности, последователь той или иной религии – одной из ветвей христианства, ислама, буддизма, индуизма и т. д., то теперь для населения большинства стран характерно прежде всего осознание принадлежности к этносу или нации»[610]. Существенным является то, что значимость этничности в отношениях между индивидами и народами весьма ярко просматривается в сфере политики, ибо число государств сейчас насчитывает около двухсот, тогда как этносов более четырех тысяч. Всего существует несколько этнически однородных государств, большинство же – полиэтничны, что делает этническую проблематику осью политической жизни этих стран. «Проблема приобретает особо острый характер, если режим по каким-либо причинам не в состоянии найти формулу взаимоотношений и способы национально-государственной интеграции, приемлемые по крайней мере для относительно крупных этнических групп. В такой ситуации этничность нередко становится платформой для политической мобилизации под лозунгами автономии, суверенитета или независимости. В последнем случае проблематичным оказывается само существование многонационального государства и, как показывает судьба Османской империи, Австро-Венгрии, Югославии, Советского Союза, Чехословакии, такие государства нередко распадаются»[611].

Вопреки точке зрения, согласно которой попытки этнического размежевания являются бессмысленными в силу того, что благодаря миграции возрастает этническая мозаичность большинства стран и что глобализация и Интернета влекут за собой превращение всего мира в «глобальную деревню», в информационную эпоху все общественные движения консолидируются вокруг культурных ценностей. «Борьба за изменение смысловых кодов, – подчеркивает М. Кастельс, – в государственных институтах и общественной практике – это весьма важная стадия процесса общественных изменений в новом историческом контексте, что я показал в своей книге «Власть идентичности»; эта точка зрения основывается на результатах широкого спектра исследований общественных движений»[612]. В эпоху интеллектуальных войн связь ценностей и консолидация вокруг фундаментальных идей необходимы для защиты заданного планировщиками цивилизаций особого образа жизни и мышления (культурной идентичности). Особенность современной жизни состоит в том, что сохранение культурной идентичности и нормального функционирования планировщиков цивилизаций возможно на основе коммуникационных систем, главным образом Интернета и СМИ, позволяющих объединить всех, кто придерживается подобных ценностей. Интернет и масс-медиа становятся в данном случае важным инструментом самосохранения планировщиков цивилизаций, ибо последние воздействуют на соответствующие институты и учреждения через общественное мнение, опираясь на силу интеллекта. Интернет сейчас выступает не просто орудием организации бизнеса и средством коммуникации, он становится материальной основой процесса создания нового общества и рычагом социальных трансформаций[613].

Экспертные оценки социальной роли знания (речь идет, прежде всего, о научном знании) показывают, что «распространение знания влечет за собой не только «непредвидимые» риски и неопределенности, но и создает «освобождающий потенциал действий»»[614]. Растущее распространение знания в обществе благодаря использованию новых информационных и телекоммуникационных технологий (Интернет-технологии, WEB-технологии, технологий виртуальной реальности и др.) приводит к тому, что основанные на знании общества оказываются политически хрупкими и социально непрочными. «Современные общества суть образования, которые отличаются прежде всего тем, что «сами производят» свои структуры, сами определяют свое будущее – а стало быть, обладают способностью к саморазрушению»[615]. Таким образом, хрупкость информационного общества является производной освобожденного потенциала знания, которое приобретено индивидом в процессе социализации и связанного с ним образования.