Войны будущего

В связи с этим интересно отметить, что в первобытном обществе каждый член племени умел петь, танцевать, играть на различного рода музыкальных инструментах, т. е. умел делать то же, что и остальные его сородичи. Затем в ходе разворачивающейся социально-культурной эволюции разделение труда, возрастающий объем информации, не умещающийся в голове отдельного индивида и породивший системы социальной памяти, привели к консервации ряда адаптивно-генетических программ в структурах человеческой памяти. В подходящих условиях эти адаптивно-генетические программы вдруг просыпаются, выплескивая множество возможностей индивида наружу, особенно художественные потенции. В таких случаях оказывается, что в «психокосмосе» человека память и способность к воображению органически сращены. Ведь давно уже установлено, что человеческий мозг представляет собой относительно автономную систему, которая не только «ощупывает» внешний мир и производит съемку различных внешних объектов в виде образа возбужденных нейронов в зоне кортекса, но и автоматически генерирует всевозможные образы на основе первоначального образа. Память человека обычно разделяется на кратковременную и долговременную, в первой фиксируется текущая сенсорная информация, во второй хранится темпоральная информация о внешнем мире в преобразованном виде (прошлый опыт плюс наследственное влияние). В то же время в человеческом мозге протекают нестабильные волновые осцилляции и в случае отключения внешнего потока сенсорной информации, когда происходит потеря нормальных ощущений, когда перестает функционировать кратковременная память, происходит буквально взрыв, извержение прошлого опыта в зону ассоциаций и образуется информация, не имеющая непосредственного отношения к внешнему миру. Вот здесь-то и просыпаются древние адаптивно-генетические программы, чтобы спасти мозг человека от гибели или заболевания, в лучшем случае лишенный сенсорной информации мозг засыпает.

Генерирование информации в мозгу человека независимо от внешнего мира установлено как в истории восточной философии, так и в современной науке. В йогочаре – одном из важнейших направлений (наряду с мадхьямакой) буддизма Махаяны – признается существование внешнего мира, однако считается, что познание относится только к реалиям самого сознания (виджняна)[400]. В философии йогачара опыт является единственной реальностью, тогда как сам мир выступает «только как объект человеческого опыта»[401]. Перед нами не столько онтологический, сколько гносеологический идеализм, так как в центре внимания йогачары находится познание, которое объясняется лишь из него самого путем раскрытия функционирования психики на ее разных уровнях. «Философов йогачары интересует, как мы познаем, ощущаем, вспоминаем, проявляем волю, принимаем решения, спим, бодрствуем и т. п. Однако они занимаются всеми этими проблемами не ради чистой науки и не в целях разработки эффективной психотерапии, а ради создания действенной практики (йоги), помогающей буддистскому адепту нейтрализовать те ментальные механизмы, которые закабаляют его в сансаре, мешая достичь истинного знания о реальности «как она есть» (ятхабхутам)»[402]. Иными словами, познание в йогачаре направлено на постижение мира таким, каким он есть, т. е. на познание аутентичного мира.

Видный представитель йогачары Васубандху подчеркивает, что у человека есть доступ к миру только через собственную психику, поэтому вещи являются только представлениями о вещах[403]. Другими словами, виджняпти-матра («только сознание») есть осознание невозможности отделить внешний мир от представления человека о нем. Это осознание помогает человеку разоблачать тот момент, когда сознание выдает свои конструкции за внешние объекты. В такой интерпретации термин «виджняпти» означает, что «психика информирует нас о мире, «препарируя» его в своих категориях»[404]. Виджняпти можно интепретировать в современных терминах: она есть «представление», «репрезентация» или «информация».