Воины бури

Рагналл правил при помощи страха. Я же оберну страх против него, показав его людям, что теперь их семьи у нас, но в письме к Этельфлед я об этом умолчал. «Я хочу, чтобы ты, — старательно выводил я буквы, — последовала за ордой Рагналла, что направится к нам, в чем я не сомневаюсь, и помогла нам разбить его, если даже местом сражения станет Нортумбрия». Я понимал, что она не желала вести армию в Нортумбрию из-за настойчивых просьб её брата не вторгаться в северное королевство без него. Поэтому предложил ей возглавить набег в отместку за причиненный армией Рагналла урон.

Доставить письмо я поручил сыну, велев добавить на словах, что мы выступим вслед за ним через три-четыре дня.

— Мы пойдем на Линдкольн, — сказал я ему.

Возле того города сходились дороги. Одна вела на юг, к Лундену, вторая тянулась на юго-запад, в самое сердце Мерсии.

— Пожалуй, выберем дорогу на Ледекестр, — добавил я, подразумевая ту, что вела в сердце Мерсии.

— И Рагналл выйдет тебе навстречу, — промолвил сын.

— Так скажи об этом Этельфлед! Или тому, кто командует её войском. Скажи, чтобы преследовали его по пятам.

— Если они покинули Честер, — в голосе сына послышалось сомнение.

— Мы все в опасности, если они еще там, — произнес я, прикоснувшись к молоту.

Я дал сыну в сопровождение тридцать всадников и одного из священников, спасенных от безумного вызова, что Брида бросила христианскому богу. Священник, отец Уилфа, оказался честным юношей, чья искренность и бросавшаяся в глаза набожность, на мой взгляд, могли произвести впечатление на Этельфлед.

— Расскажи ей о себе, — велел ему я, — поведай о том, что здесь произошло!
Я показал ему тела, которые мы сняли с крестов Бриды. Я подметил ужас на его лице и проследил, чтобы от него не укрылось, что именно языческая армия датчан и норвежцев остановила эту резню.

— И передай, что Утред Беббанбургский совершил это, находясь у нее на службе.

— Я сообщу ей, господин, — произнес отец Уилфа. Он мне нравился. Уилфа был почтителен, но не угодлив. — Ты знаешь, господин, что случилось с архиепископом Этельбалдом?

— Его сожгли заживо, — ответил я Уилфе.

— Да поможет нам Бог, — вздрогнул он. — А собор осквернили?

— Передай леди Этельфлед, что его смерть отомщена, церкви вновь открыты и собор очищают.

Во вместительном соборе Брида устроила стойло. Она разворотила алтари, сорвала священные хоругви и выкопала мертвецов из могил.

— Не забудь добавить, что король Сигтрюгр обещал свое покровительство христианам.

Было непривычно величать зятя королем Сигтрюгром. В дворцовой сокровищнице обнаружили обруч из позолоченной бронзы, который я заставил его носить вместо короны. Наутро после пира Большой зал наполнили просители, в основном те, чьи земли Рагналл отнял в пользу своих сторонников. В доказательство своих притязаний они принесли хартии. Стиорра, умеющая читать, сидела за столом рядом с троном мужа и разбирала старинные документы. Один из них оказался подписан моим отцом, где тот передавал земли, о существовании которых я даже не догадывался. Многие не имели при себе хартий, лишь возмущенно заявляли, что указанными землями испокон веков владели их отцы, деды и прадеды.

— Как же мне поступить? — спросил у меня Сигтрюгр. — Я не знаю, как отличить, кто говорит правду!

— Ничего им не обещай, пока не разделаешься с Рагналлом. Тогда отыщи грамотного священника и вели ему составить список всех просителей.

— Какой от этого прок?

— Получишь отсрочку, потянешь время. А когда умрет твой брат, созовешь витан.

— Витан?

— Совет. Потом собери во дворце всех просителей, пусть по одному выскажут свои претензии, а решать предоставь совету. Они знают, кто в действительности владеет землей. Знают своих соседей. Знают и то, какие земли принадлежат сторонникам твоего брата. Теперь ты можешь раздать эти земли. Но дождись смерти брата.

Чтобы убить Рагналла, нам требовались лошади. Финан прочесал весь город, отправил людей в широкую долину реки Юз и набрал четыреста шестьдесят две лошади. Львиная доля лошадей принадлежала воинам Бриды, остальных же мы купили на монеты и серебро из ее казны. Лошади оказались неважными. Не хотелось бы мне на них ехать на битву, но они доставят нас на юг быстрей наших двоих, что и требовалось. Отобрав с десяток худых кляч, я передал их Скопти Альсвартсону, сдержавшему обещание остаться в городе, пока я не позволю ему отбыть.

— Можешь идти, — сказал я ему спустя два дня после того, как мой сын ускакал на юг.

Скопти не был глупцом и понимал, что я его использую. Он поскачет в Мерсию и расскажет Рагналлу о том, что приключилось с Бридой и сторонниками Рагналла в Эофервике. Предупредит Рагналла о том, что мы идем. Этого я и добивался. Я намеренно позволил Скопти увидеть лошадей, которых мы собрали, даже дал ему время их сосчитать, чтобы сообщить Рагналлу о малочисленности нашей армии — меньше пяти сотен человек. Этельфлед я отписал, что мы выступим больше чем с пятью сотнями, но эта надежда увядала. Я догадывался, что наша армия окажется угрожающе малочисленной, но мерсийская армия восполнит недостаток.