Войны и эпидемии. Благо для человечества?

Столь же однозначно «человеконенавистник» Мальтус формулировал и свое отношение к эпидемиям: «… я утверждал, и продолжаю этому верить теперь, что если средства существования страны не допускают быстрого возрастания населения (а это не находится в зависимости от оспопрививания), то неизбежно должно произойти одно из двух: или увеличение смертности от какой-либо иной причины, или уменьшение относительного числа рождений. Но я в то же время выразил желание, чтобы произошло последнее; поэтому на основании принципов, которые я всегда провозглашал, меня нужно признавать, как это и есть в действительности, ревностнейшим сторонником оспопрививания. Делая все, что от меня зависит, для улучшения благосостояния неимущих и уменьшения среди них смертности, я поступаю совершенно согласно со своими принципами». Обиженный современниками Мальтус сказал с сердцем: «Нужно совершенно не понимать моего учения для того, чтобы считать меня врагом размножения населения. Враги, с которыми я борюсь – это порок и нищета».

Отвлечемся на время от собственно демографических проблем и посмотрим на Мальтуса как на социального мыслителя. Попытаемся разобраться, относился ли он к людям из низших классов как к цели или как к средству. Для тех, кто знаком с книгой Мальтуса ответ очевиден – его позиция была подлинно гуманистической и выражалась в последовательном неприятии всего того, что влечет снижение стоимости рабочей силы, будь то внедрение картофеля и молока в качестве основной пищи для рабочих или наделение их коровами с целью поощрить трудолюбие и улучшить питание. Только относительно высокая стоимость труда могла оставить в распоряжении работника хоть какие-то средства, позволявшие ему приподняться над уровнем нищеты. «Так как употребление молока, картофеля и похлебки, как главной пищи народа, вызовет понижение заработной платы, то, быть может, найдется такой бессердечный политик, который посоветует принять подобную меру для того, чтобы иметь возможность производить в Англии и поставлять на европейские рынки товары по самой низкой, не допускающей конкуренции, цене. Я не могу одобрить подобных побуждений. В самом деле, трудно представить себе более отвратительного поступка, как осуждение рабочих классов своего отечества на крайнюю нищету из-за желания более выгодно продать партию сукна и бумажных материй. Богатство и могущество наций имеют какое-либо значение лишь в том случае, если они содействуют умножению счастья всех людей, составляющих эту нацию. Говоря это, я не имею в виду уменьшить их [богатства и могущества] значение; напротив, я смотрю на них, как на необходимое средство для достижения такой цели. Но если бы в каком-нибудь частном случае подобная цель и подобные средства для ее достижения оказались в совершенном противоречии, то разум не допускает сомнений в том, какой выбор необходимо сделать».

Веривший в разум Мальтус считал необходимым ответственное отношение к браку, возможному лишь тогда, когда есть возможность содержать свое потомство, не перекладывая эту священную обязанность на общество. Он видел выход в поздних браках, а отнюдь не в «добровольном отказе от вступления в брак и рождения детей». При этом он решительно выступал против традиции, побуждающей женщин выходить замуж в юном возрасте даже за мужчину, который намного старше, чтобы не остаться без семьи. Мужчинам в летах, по Мальтусу, безусловно, следует жениться, но на женщинах, которые значительно ближе им по возрасту. Такое предложение, конечно же, было в интересах женщин, но отнюдь не в интересах самого Мальтуса. Однако наибольшую антипатию современников, передавшуюся, к сожалению, и потомкам, он снискал не этим.

Верный идеалам Просвещения Мальтус считал ответственное отношение к семье долгом каждого человека. Поэтому, с его точки зрения, было бы совершенно безответственным поощрять бедных к ранним бракам, давая возможность содержать свое потомство за счет общества, т. е. приходов. По этой причине он полагал крайне вредным признание за бедными права на прокормление. В случае неурожаев и в других критических ситуациях помогать нуждающимся совершенно необходимо, но нельзя признавать за людьми право на получение помощи, поскольку это приводит к безответственности и иждивенческим настроениям. Потеряла ли эта проблема актуальность за два столетия? Стал ли подход Мальтуса менее непопулярным?

Мальтус решительно спорил с современниками, отстаивавшими это право: «В действительности, что бы ни было по этому вопросу выставлено бесплодным красноречием, наше поведение, в сущности, доказывает, что этого воображаемого права [права бедных на прокормление] вовсе не существует. Если бы бедные имели право содержаться за счет общества, ни один человек не мог бы без нарушения справедливости носить платье из хорошего сукна и удовлетворять свой голод мясом. Те, которые защищают это право и в то же время ездят в экипажах, живут в изобилии, даже кормят лошадей на земле, которая могла бы служить для прокормления людей, по моему мнению, находятся в противоречии с собственными принципами».