Читаем Войны и воины (СИ) полностью

Перед самым отъездом он с улыбкой от уха до уха Подарил мне букет, а к нему – золотое кольцо. Я ношу его долго, надеясь, что эта разруха Не сотрёт из моей головы дорогое лицо.

Он не раз говорил, что вернётся. Он мне обещал Подарить целый мир. Только он мне не нужен! Я бы звёзды достала и бросила их к небесам Для того, чтобы сжалилось небо над… мужем?

Он хотел защитить свою честь, показать на примере, Как должны на войне совершаться поступки, За которые люди в могилу! Потому что поверят – Их фамилии вспомнят. Он – герой и заступник!

А я… я не знаю, что делать… Сидеть? Горевать? Смеяться? Или быть для него, для родного, такой… железной? Если там, наверху, перестанут со мной играться, То пускай подадут мне знак. Даже сотней лезвий.

Я клялась быть сильной, когда получала письма От родных, друзей, не-моих знакомых… Там, где люди мягче давно уже все сдались, я Продолжала играть на сцене. Моей. Монохромной.

Я и он – мы железные! Мы ведь сильные, В нас обоих кипела кровь от ударов сердца: Мы и были одним организмом. Мы с ним двужильные… Только что теперь делать?.. А я всё не могу согреться…

========== Поле военных действий ==========

Здесь порох не бьёт по ноздрям, Здесь света немного от дыма, Здесь пыль прилипает к рукам И крови не лужи - заливы.

Кричи, но никто не услышит. Зови, но никто не придёт. Здесь каждый и дышит - не дышит, И песни не воет - ревёт.

Здесь холод стоит невозможный, А в сердце жара от огня. Здесь грязью и пылью дорожной Запачкано дуло ружья.

Молись, если веришь в победу. Живи, если кто-то закроет. Здесь пуля в затылок соседу - Подарок от Бога за волю.

Здесь стёрта граница вины, А совесть осталась с душой. Здесь все перед Смертью равны. На поле, что дышит войной.

========== Гладиатор ==========

Не заставляйте меня жить среди зверей! Не надо. Я прошу… Я умоляю! Я среди них не сделаюсь сильней. Не принуждайте. Я же вижу. Я же знаю.

Вам нужен раб? Потеха для патриций? Убийца на арене Колизея? Я буду убивать… для ваших принцев, Но выжить среди монстров не сумею.

Не оставляйте меня в клетке. Я - свободен! Не отнимайте голоса у ваших слуг. Я стану демоном. Я стану вам героем, Которому не нужен ваш испуг.

Я буду воином, Аидом, Посейдоном, В моём лице увидите Ахилла - Не позволяйте, чтобы боги и законы Свели моих собратьев по могилам.

Вам нужен бой? Чтоб кони, колесницы Ломались, налетая на врагов? Я покажу. Я вижу ваши лица: Не опускайте свои пальцы. Я готов.


========== Несгибаемый ==========

Твоё сердце так хочет биться, Сражаться под ритмы танго, А потом непослушной птицей Улететь далеко за рамки.

Твои губы хотят открыться, На свободу пуская звук, Что, наверно, продолжит виться, Несмотря на печаль, испуг.

Твои руки хотят сжимать До последнего вздоха меч, Всей ладонью его сковать И рубить, и колоть, и сечь.

Твоё тело так хочет жить, Не упасть под порывом стрел, Чтобы землю свою любить, Совершить ещё столько дел!

Твою душу не ждут в Раю, И в Аду не хватает мест, Так надень не одну броню, Дабы выжить таким, как есть!

Твой колчан вполовину пуст, Но на поясе хлыст и нож. И сорвётся из сжатых уст: “Нет уж, чёрт! Меня не возьмёшь!”

========== Закончен бой. ==========

Я выпускаю меч из рук - Закончен бой, повержен враг. Я снова по полю пройду, Не зная, что же будет, как?

Мой конь убит, товарищ мёртв, Осталось разве что завыть, Но я не вою. Я - не волк! И не хочу я волком быть…

На сердце - боль, на теле - кровь, И стынет что-то… под душой. Сожжённый мост я вижу вновь - Я по нему пришёл на бой.

Теперь что делать? Умирать? Как странно думать о таком, Когда в руках отпела сталь, А Смерть… Она ведь далеко.

Я убираю в ножны меч И забываю через силу, Как надо голову отсечь, И за кого мне лечь в могилу.

То было раньше: век назад, Минуту, час, секунду, жизнь… Ещё не время умирать! Не разучилось сердце бить.


========== Одержимость. ==========

Обернись, улыбнись и… в пламя! Нанеси свой удар по цели, Отбери у мальчишки знамя И сломай о колено. Веришь?

Эта битва - твоя отрада, Ты наполнен до самых глаз, В тебе бьёт океан отваги. Покажи мне её. Сейчас.

Уклонись, откатись, ударь! Ненавидь до кровавой пены - Тебе их ни на грош не жаль: Пожалеет проклятых время.

Подмигни, развернись, всади По ключицу в кого-то меч. Насладись, как бегут ручьи, Не забудь их с меча стереть.

Ты - вожак, воевода, лидер, Командир без сомнений, верный. Ты не пьёшь по тавернам сидр, Не боишься в атаку первым!

Я спускаю тебя сражаться, Посылаю, как пса цепного. Ты зубами своими клацай, Будь на всё за меня готовым.

Этот бой для тебя любимый, Ты в нём царь, повелитель, Бог. Говорят, ты им одержимый. Ну и что? Убивай. Без слов.


========== Третья Мировая. Город-призрак. ==========

Нас пугала вся эта бессмыслица — Ослеплённые взрывами выходы, Обожжённые пламенем лица и Дома, что радоном засыпаны.

Даже воздух казался отравленным… Безутешно качались на острове, На верёвках повиснув, печальные, Но по-прежнему белые простыни.

Вот и школа с разорванной раной От попавшего точно снаряда… Нам и это привиделось странным. Мы и этому были не рады.

Перейти на страницу:

Похожие книги

В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Русская классическая проза