Воины Юга

— Тоже одношаговый план, — с досадой признался бородач. — Можно отвлечь охрану, чтоб не сразу на меня — то есть, на нас — она кинулась. Но дальше не знаю. Все равно вокруг полно кристаллов-сигналок, они выдадут, а охрана, хоть и не гениального ума, но сообразить в чем подвох, способна. И ловят они довольно жестко. Что неприятно.

— Когда ловят — всегда неприятно, — согласился Хха. — Меня вчера тоже слегка поймали. Но не будем о плохом. Пробовать все равно нужно, раз уж мы все здесь собрались. Но сначала хорошенько подумаем. Тебя как называть?

— Имя мне — Мариуполь.

Хха несколько удивился. Узник понял, пояснил:

— Это по имени далекого города. Мы там с Батькой знакомились и смотрели, как сталь плавят. Мариуполь — хорошее имя. Когда в деле работаем, можно для краткости — Маар. Ты на бороденку не смотри, вообще-то я не сильно старый и дряхлый.

— Догадываюсь, — кивнул не-шаман. — Слушай, Маар, может, вместе осмотримся, покажешь, что ты еще выяснил, какие намечаются тропы, засады и обходы?

— Легко! — узник подкатился к решетке.

Двигался он действительно легко, но как-то странно. Хайова еще не приходилось видеть, чтобы высокий прут решетки вынимали из камня исключительно при помощи ступней ног, коленей, плеча и чуть ли не ушей. Конечно, сам Хха сидел в тюрьме не слишком-то долго, тут могут быть свои камерные привычки, но все равно удивительно. Поднятый столь странным образом длинный прут едва не завалился, пришлось железку придержать.

— Благодарю! — узник заметно уменьшился в размерах и просочился сквозь прореху решетки. Поднимался на ноги он опять же странно.

— Что у тебя с руками? — наконец осознал Хха.

— Сломаны.

— Так надо лубок наложить, стянуть, — не-шаман с удивлением смотрел на довольно целые с виду волосатые руки нового знакомого. — Покажи, где поломали.

— Потом. Сейчас все равно ничего не сделаешь, я там сам замотал. И вообще я плохо выгляжу, — признался шустрый, но безрукий пленник.

Он смотрел на хайова по-прежнему снизу вверх, хотя выглядел весьма взрослым, но в то же время мелким мужчиной. Хха догадался, что и в этом есть некая особенность, которой сейчас неуместно уделять внимание.

Уже вместе осмотрели тюрьму. Запустенье не минуло и здешний подвал, но удобству побегов это обстоятельство не слишком помогало. Маар рассказал про здешние порядки и представил немногочисленных соседей. Лысый любитель писать на стенах, по словам оборотня, был совершенно безумен. Его когда-то за большие деньги пригласили в Калатер как опытного мага и провидца, он оказал несколько услуг лорду Дагде и занял весьма высокое место в замковом обществе. Когда лорд Дагда не вернулся из похода, опытный маг взялся вызвать дух умершего благодетеля, дабы тот наставлял и покровительствовал последующим правителям Калатера. Но дело пошло как-то вяло, магу сначала убавили жалование, потом слегка допросили в пыточной насчет растрат и невыполненных обещаний. Разум колдуна оказался не готов к такому повороту судьбы. Теперь маг целыми днями доказывал, что решение сложного научного вопроса по возвращению духа великого лорда Дагда было почти готова, но представленных исследователем логических построений и формул никто не понял. Казнить сумасшедшего не решались, в общем, дело зашло в тупик.

— Раньше мага в покоях содержали — пояснил оборотень. — Но он стал бумагу воровать и перья красть. Выходило накладно, вот его сюда и сунули. И ему писать поспокойнее, и замковая канцелярия не страдает.

Сонливый узник оказался совсем иного нрава и поведения. Тоже безумец, только жутко буйный.

— Прямо вег-дич человечий, — с уважением шептал Маар. — Рвет стражников только так. Его уж и не кормят с полгода, а он все жив. Кто такой и почему до сих пор не четвертовали — не знаю. Но болтают, что заклятье на нем лежит. Вроде вполне человек, а кристаллы на него действительно реагируют со страшной силой. Мне даже как-то обидно…

Хха полагал, что оборотень обижается напрасно — не каждому суждено стать самым-самым страшным. Но пока именно в охранные кристаллы все и упиралось. Новые знакомые сели под светильником — здесь солома была чуть свежей — и начали всерьез обсуждать проблему….

С началом атаки решили не откладывать. Хха чувствовал колебания узника: сидеть тому очень надоело, да еще боль мучила, но беднягу подмывало дождаться завтрашнего пайка. Маар не без оснований полагал, что кроме пайка ему в ближайшее время пожевать будет нечего, а голод — чувство столь же неприятное, как и боль. Но оборотень виду о своих сомнениях не показывал. У хайова сложилось впечатление, что на самом деле новый знакомый едва ли постарше юного Ноэ. Поопытнее, конечно, явно не интернатского воспитания, но годами не вышел. Поверить в это было трудно — борода-то вполне бородатая, и не-шаман все время чувствовал себя слегка обманутым. Нужно было попривыкнуть, все же оборотень — как ему быть иначе?