Воины Клевера

– Не буду, – покладистости Шамана сейчас мог позавидовать хорошо вышколенный мажордом. – Как скажете, Ваше Магичество.

– И это всё ради каких-то трех-четырех месяцев, – горестно вздохнул Сибейра, закатывая глаза. – Ладно, я поговорю с Мастером.

– Да тебе и делать-то всего ничего придется. – Шаман умильно улыбнулся, опять превращаясь в несуразного милого сенбернара. – Только разбросать по баронствам.

– Уйди с глаз моих, – замотал головой Сибейра. – Мне к моим проблемам только тебя не хватало.

– Всё-всё, – улыбнулся Шаман. – А чтобы легче работалось, я тебе тут цветник устрою.

Он еще раз звучно хлопнул в ладоши – и в комнате опять установился свежий запах цветов.

– Это мои на основе гомеопатии придумали, – пояснил он. – Теперь, пока в кабинете будешь сидеть, насморка не будет. Больше пока не могу ничего, извини.

– Я же сказал, что поговорю с Ацекато, – нахмурился дон Антонио.

– Ты часом не решил, что я тебя покупаю? – ухмыльнулся Шаман. – Могу я просто так хорошему человеку приятное сделать?

– Иди уже, – рассмеялся Сибейра. – Айонки тебя проводит. А то я уже боюсь представить, что еще ты выдумаешь, если тебя без надзора хотя бы на полчаса здесь оставить.

Шаман сделал «уголок», опершись на ручки кресла, и дурашливо подпрыгнул:

– Я тебя тоже очень люблю.

Глава 7

Маленькая звезда, не дающая света, всё так же висела высоко-высоко, показывая, где небо. Ирил не знал, сколько он здесь пробыл, вроде не очень много, но вставать по-прежнему не хотелось. Свинцовая усталость не усиливалась, но и не отпускала. Всё оставалось как было. Только девичий голос иногда прорезал ватную темень. Ланья улыбался ему, как старому знакомому, но с места не двигался. С этим голосом было связано что-то очень хорошее, но нет, не вспомнить. Да и незачем. Тут хорошо, спокойно.

– Ты кто?

В нормальной бы жизни Ирил подпрыгнул как ужаленный, но сейчас просто чуть скосил глаза. В тяжелой черноте вышло в ту же цену.

Один кусок черноты был как будто бы чернее остального.

– Ты кто? – настаивал голос.

– И-и-р-и-и-л, – а говорить-то, оказывается, еще труднее, чем двигаться.

– Чего орешь? – Черный кусок темноты придвинулся ближе. – В голове не можешь, что ли, разговаривать?

– Мо-о-гу, – думать получалось быстрее, чем говорить, но тоже не шибко. – А ты кто?

– Я-то мох, а ты что за «ирил»?

– Ка-кой мо-ох?

– Обыкновенный, а ты-то кто?

Ирил задумался. Задача оказалась непосильной. Мысли ворочались в голове, как огромные валуны, чернота начала двигаться из стороны в сторону. Мох? Разговаривает? Это что ж такое?

Непонятное пятно услышало его мысли.

– Сам ты мох. Не мох, а мох, понятно?

– Не-е-а, – Реальность, если это можно так назвать, с трудом поддавалась осмыслению.

– Живу я тут.

Понятнее не стало.

– Ирии-и-ил! – Далекий девичий голос опять прорезал черную вату.

– Скажи ей, чтобы замолчала, – потребовал кусок черноты.

– Са-а-м ска-а-ажи-и.

– Я не могу, я раньше.

– Что-о ра-аньше?

– Раньше, чем она, – пояснил голос.

Ланья почувствовал, что удушающая чернота – это еще не предел. Оказывается, отсутствие осмысления черноты, это еще хуже. Разговаривающий мох, который не может говорить с девичьим голосом, потому что он раньше. Бррр. Если бы Ирил мог, он бы замотал головой. Но сейчас получилось только тихо застонать.

– Э-эй, не уплывай. – Ланья вдруг почувствовал тычок в бок. Пятно приобрело смутные очертания небольшого зверька. – Ой, ты жжешься. А-а, вот почему ты тут. И как это ты смог такое натворить?

Всё, голова остановилась. Черная вата вокруг стала вдруг спасительной. Уставившись в темноту, Ирил отключил всё, что мог, и замер, умиротворенный и довольный. Больше ему ничего не надо. И даже далекий девичий голос стал отдаляться и стихать. Но отдохнуть ему не дали.

– Эге-гей, ты только не засыпай, – настырный голос выдернул его из блаженного состояния. – Тебе нельзя здесь спать. Давай, расшевеливайся. Смотри, там к тебе еще кто-то рвется.

Ланья с трудом открыл слипающиеся глаза. Далекая звездочка стала как будто бы ярче. Вокруг нее появился слабо мерцающий ореол. Еще одна точка начала моргать рядом, но погасла. Ирил отстраненно наблюдал все это.

– Не дотянутся, – прокомментировал голос. – Они ж не знают, что мы тут.

– Зна-ают, – сонно отозвался Ланья.

– Не-а, – не согласился разговаривающий мох. – Они знают где, но не знают когда.

– Иди ты, – вот послать получилось четко и членораздельно. Почему-то послать всегда лучше получается. – Где-е, ко-огда-а… Бе-ез тебя-а то-ошно.

– Вот без меня тебе бы точно тошно было, – продолжал зудеть голос. – А со мной, глядишь, и ничего получится.

– О-отва-а-ли, – выдохнул Ирил и постарался все-таки заснуть.

Никак. Голос перестал выдавать комментарии, зато начал что-то бубнить. Но не монотонным успокаивающим звуком, а раздраженным зудом потерявшейся мухи.

– Ну-у, че-его-о, те-ебе-е, еще-е? – Ланью начало доставать это соседство. Мало того что ни руки ни ноги не поднять, так еще и забыться не дают.