Войны Миллигана (ЛП)

— По причине высокого уровня тревожности, чтобы успокоить его, — объяснил Тревино. Также он заявил, что никогда не получал специальных инструкций от директора клиники, и до этого судебного заседания не знал о существовании письма доктора Кола, которое содержало список минимальных требований для лечения СМЛ.

Прочитав это письмо, Тревино заявил, что не согласен с его содержанием. Он не только возражал против программы лечения, предложенной доктором Колом, но и ставил под сомнение каждый из ее критериев.

— Если бы я применил это, — указывая на документ, сказал он. — лечение отняло бы у меня все время.

Тревино также отверг точку зрения Кола, согласно которой нужно верить в СМЛ, чтобы иметь возможность успешно проводить лечение.

— Я не думаю, что нужно верить в СМЛ, чтобы его лечить, — ответствовал он. — Я мог бы лечить шизофрению, даже если бы не верил в нее.

После перерыва заседания в 11 часов 5 минут к перилам, отделяющим судебный процесс от публики, подошел доктор Джон Вермьюлен, офицер из психиатрического отделения Центра судебной медицины. Бородатый психиатр, получивший образование у себя на родине, в Нидерландах, гортанным голосом с акцентом признал, что был в курсе о постановлении лечения, утвержденного судьей 10 декабря.

— Что вы сделали? — спросил его Алан Голдсберри.

— Я был удивлен тем, как истолковано это распоряжение. Я был в курсе спора, и знал, что Билли Миллиган находится в Лиме. И постарался больше узнать про СМЛ, чтобы решить, что делать.

Вермьюлен связался с несколькими консультантами государственного университета Огайо, которые направили его к Джудит Бокс, молодому психиатру из Австралии, которая лечила больных с СМЛ в тюрьме Чиликот, Огайо. Он попросил ее навестить Миллигана в Лиме и передать сообщение об этой встрече лично ему. Верьюлен консультировался с докторами Колом, Хардингом и Линднером, а также многими другими.

Когда его попросили обобщить выводы доктора Бокс, Вермьюлен заявил, что психиатр Бокс считает, что Лима - неподходящее учреждение для лечения СМЛ. Она предложила несколько учреждений в Огайо и в других штатах, где могли бы позаботиться о Миллигане.

Когда судебное заседание возобновилось в 13:30, перед судом появился начальник главного управления города Лимы — Рональд Хаббард, толстый мужчина с дрожащим двойным подбородком. В руках он держал папку. Стив Томпсон, нескладный помощник Голдсберри, спросил его, содержатся ли отчеты об истории болезни и данные по уходу за больным в архивах, которые суд просил его принести с собой. Начальник главного управления быстро заглянул в свою папку и закрыл ее со словами:

— Да, конечно, все здесь.

Хаббард сообщил, что узнал о существовании распоряжения от 10 декабря лишь за 10 минут до заседания.

— Полученные мной документы написаны очень однообразно, — оправдывался он. — Вы можете утверждать, что я получал их раньше. Но я о них не помню.

Хаббард смущался и путался, когда Томпсон задавал ему вопросы об истории болезни и данных по уходу за больным, во время первого месяца пребывания Миллигана в Лиме. Пролистав принесенные документы, Хаббард, наконец, заявил, что хотя Миллигана перевели в Лиму 5 октября 1979 года, никакими данными до 30 ноября 1979 года он не располагает.

Явно удивленный этим признанием, Томпсон начал задавать вопросы другого рода.

— Где обычно хранятся эти конфиденциальные медицинские сведения?

— В корпусе. В шкафчике, закрывающемся на ключ.

— У кого есть доступ к этой информации?

— У врачей. Социальных работников. Воспитателей, надзирателей и медсестер.

Когда Томпсон спросил о датах изменения истории болезни и сведений о лечении, которые Хаббард принес с собой, начальник главного управления занервничал. Он медленно просмотрел документы. Тщательно перелистав все страницы, Хаббард сообщил, что многих записей не хватает. Кроме медицинских сведений с 30 ноября 1979 года, отсутствовали также записи с декабря по начало января 1980 года.

Доступны только отчеты по уходу за больным, на период с конца января по начало февраля 1980 года.

По залу суда пробежало волнение.

— Могут ли записи об уходе и медицинском наблюдении за мистером Миллиганом храниться в другом месте? — спросил его Томпсон.

Лицо Хаббарда побагровело, когда он ответил, постукивая пальцем по своей папке:

— Все записи здесь.

Во время судебного заседания 14 апреля Алан Голдсберри вызвал к трибуне также и доктора Джудит Бокс, которая не видела Миллигана с тех пор, как Вермьюлен попросил ее отправиться в Лиму, чтобы оценить его психическое состояние. Тогда у нее сложилось отчетливое впечатление, что администрация ждет от нее, опровержения диагноза синдрома множественной личности. Официальное лицо дало понять, что департаменту нужна ее помощь, чтобы избавиться от этой проблемы. Разгневанная, она позвонила Алану Голдсберри: