Войны Миллигана

— Можете ли вы наиболее точно описать его реакцию на все внешние волнения и раздражения? — невозмутимо продолжил допрос Майкл Эванс, не обратив внимания на минутное эмоциональное волнение допрашиваемого.

— Да, конечно. Он стал очень… очень подавленным, безутешным. Пациент начал отказываться взаимодействовать. Он был полностью разбит. Часто задавался вопросом: для чего все это нужно? Билли угнетало то, что он находится взаперти. Миллиган неустанно твердил, что все хотят, чтобы он провел в клинике остаток своих дней.

Роль «службы освобождения под честное слово» в этом деле казалась мне особенно губительной. Их постоянные угрозы, вечные вмешательства в жизнь Билли. Этот дамоклов меч каждый день свистел над нашими головами, и мы не знали, чего ожидать. Между тем, мы показывали нашу готовность сотрудничать: каждый раз, когда Миллиган куда-либо направлялся, мы тотчас же звонили в надлежащие структуры и оповещали их об этом. Если он спускался прогуляться вокруг домов или шел в «Макдоналдс» в ста метрах от нашего учреждения, ‒ мы тотчас звонили в местную полицию, офис шерифа и в службу условно-досрочного освобождения, чтобы держать их в курсе. Таким образом, с нашей стороны делалось все, чтобы они своевременно знали, куда наведывался Миллиган, в какое время он покинул учреждение, с кем, и т. д. Позднее мы так же продолжали оповещать их, особенно, когда решили, что Билли способен выходить на большее время. Это являлось частью договора, который мы заключили, чтобы обеспечить всеобщую безопасность. Но нужно понимать, что жить в таких условиях тяжело: ведь это колоссальное давление, стресс от осознания того, что все только и ждут повода, чтобы снова отправить его в тюрьму… Он то и дело повторял: «Если я вернусь в тюрьму, то я умру. В тюрьме меня точно убьют…» Задумайтесь на секунду, уважаемые члены комиссии, какое влияние могут оказывать такого рода размышления на человека, имеющего такие проблемы, как Билли Миллиган, — завершил свой длинный рассказ доктор Кол, пытаясь представить Билли в лучшем свете.

Первым неприятным сюрпризом комиссии 4 апреля 1981 года стало письмо, отправленное Миллиганом Арни Логану. Томас Бил «любезно» представил письмо на рассмотрение комиссией.

В этом аккуратно напечатанном на машинке документе говорилось о том, что Логан собирался нанять киллера, чтобы убить доктора Льюиса Линдера. Бил прочитал письмо вслух на слушании. Оно датировалось 18 января 1981 года (в тот же день Мэри в своем дневнике упоминала об этом

Содержание письма было следующим:

«Дорогой Арни,

Я решил ликвидировать Линдера и готов поспорить на двадцать пять тысяч долларов, что знаю, кого ты нанял. Если мои расчеты верны, даже полиция Соединенных Штатов не сможет остановить этого человека. Признаться, ты выбираешь истинных профессионалов своего дела, для выполнения своих заданий. Но, по моему мнению, ты выбрал абсолютно неверную тактику решения своих проблем. Ты должен учитывать одну единственную, но очень важную вещь: наем киллера вполне логично будет считаться асоциальным поведением с твоей стороны и уж точно не привнесет ничего хорошего в твое дело. Учел ли ты тот факт, что вряд ли какой доктор согласится взяться за тебя, зная, что рискует получить пулю в лоб, всякий раз как тебе что-то не понравится? Так вот, Арни, если Линдер причинил тебе столько боли, что ты утратил всякую надежду, тебя посещают мысли о том, что жизнь окончена и ты проведешь остаток жизни за решеткой… Тогда, Арни, я благословляю тебя.

Передай привет Сфинксу. Скажи ему, что камень приземлился во мху.

Всего наилучшего,

Миллиган».

Не трудно догадаться какое впечатление оказало это письмо на членов комиссии. Оно наводило на мысль, что прокурор действительно прав, утверждая, что Миллиган ‒асоциальный, более того, опасный для общества и место ему в тюрьме, а не в психиатрическом центре Афин.