Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв.

При подобных «мероприятиях» погибло множество бояр, но самое важное (на это обратили внимание современные историки, в отличие от историков XIX века), что также страдали и простые люди: приказные, посадские, крестьяне. Опричники, казня боярина, вырезали и его дворовых, крестьян же забирали себе и переводили их на собственные земли.

В результате опричнины создалась та совершенно невыносимая обстановка, о которой хорошо сказал граф А. К. Толстой:

Звон медный несется, гудит над Москвой;

Царьlb смирной одежде трезвонит;

Зовет ли обратно он прежний покой Иль совесть навеки хоронит ?

Но часто и мерно он в колокол бьет,

И звону внимает московский народ,

И молится, полный боязни,

Чтоб день миновался без казни.

В ответ властелину гудят терема,

Звонт с ним и Вяземский лютый,

Звонит всей опрични кромешная тьма,

И Васька Грязной, и Малюта,

И тут же, гордяся своею красой,

С девичьей улыбкой, с змеиной душой,

Любимец звонит Иоаннов,

Отверженный Богом Басманов. ¹²³

Итак, главным содержанием опричнины стали совершенно беспрецен-дентные и бессмысленные убийства ради убийств...

Старинное русское слово «опричь», то есть «кроме», дало современникам повод называть соратников Грозного кромешниками, а слово это имело вполне определенный натурфилософский смысл... I! представлении христианина существует понятие ада — места мучений грешников. Ад — «тьма кромешная». Как мы бы сказали сегодня, это пустота, вакуум, в котором нет и не может быть ничего материального, «тварного». I! те времена это называли «небытие», считая его самой сутью зла. Значит, кромешники — это люди, одержимые ненавистью к миру, слуги метафизического абсолютного зла. Как видим, наши предки хорошо умели осмысливать суть вещей».

Гумилев Л. II. От Руси к России, с. 225—226

Первым назвал опричников «кромешниками» князь Андрей Курбский. Этот мрачный каламбур наводил его читателей и слушателей на ассоциации с «тьмой кромешной», господствоввшей в аду. Следовательно, опричники сравнивались с «адовым воинством». Как уже говорилось, советские «партийные историки», по прямому указанию Сталина, старательно выискивали в страшныхдея-нияхцаря Ивана некий высший смысл.

Например, называли масовый террор мето-д о м « фо рсированно й централизации государства без достаточных экономических и социальных предпосылок», средством компенсации «слабости власти» за счет системы репрессий и т.д. Иными словами, невольно проводили параллели между XVI веком и сталинскими репрессиями 1930-х годов.

Бросается в глаза то. что при всех обстоятельствах жертвами террора царя Ивана

Подвешивг.....с за ребро. становились в первую

Способ казни, широко распространенный очередь те, кто оыл но

во времена Ивана IV сителем хоть какой-то

(пусть микроскопической) самостоятельности и свободы. Так, Нечволодов писал: