«Активная внутрення политика и укрепление границ государства постоянно требовали денег, и потому Годунов был вынужден в 1589 году /в середине царствования Федора Ивановича —
Борис Годунов был настоящим реформатором и по-своему справедливым, хотя и крутым человеком... Конечно, порядок, установленный Годуновым, был лишен тех крайностей и злодеяний, которые проис-
ходили при Иване Грозном. Но режим во время его царствования, которое официалвно началосв в 1598 году, после смерти Федора, вполне можно назватв полицейским.
Это режим оказался довольно тяжелдля всего населения страны. Никто не чувствовал себя ни одну минуту в безопасности: знакомые, слуги, родственники всегда могли донести, и последствия этого могли быть самые печальные. Правда, казни применялись мало, «воров» в основном отправляли в ссылку; но. ссылку тоже счастливой долей не назовешь...
Таким образом, правительство Бориса Годунова, несмотря на очень разумную внешнюю политику, несмотря на то, что была налажена хозяйственная жизнь страны, сделаны большие государственные запасы, упорядочена налоговая система, было мало популярно в народе. Недовольство политикой Бориса зрело во всех сословиях и было вызвано, прежде всего, «пережитками прошлого», то есть сохранением при Борисе наследия царствования Ивана Грозного в виде застенков и системы тотального доносительства. Всеобщее недовольство должно было найти выход, и оно нашло его в поддержке Самозванца».
Достигнутая за время царствования Федора Ивановича — усилиями Бориса Годунова и его правительства — определенная стабилизация экономического положения общества отсрочила социальный взрыв, назревший к концу царствования Ивана IV. Однако стабильность удалось обеспечить только благодаря мощному давлению государства на все сословия. Крестьяне стали крепостными, а политически активные элементы (бояре, дворяне, богатые купцы и ремесленники) лишились какой-либо возможности влиять на политику. Монашеский клобук, ссылка, тюремное заточение ждали оппозиционеров из числа знатных людей; смертная или торговая казнь были уделом бунтовщиков «подлого звания».