Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв.

После беседы с Шапкиным с глазу на глаз инокиня Марфа немедленно «признала» сына. Трудно сейчас установить, что больше повлияло на ее выбор — ненависть к Годуновым или нежелание быть отравленной либо утопленной по дороге. Надо полагать, она знала судьбу княгини Ефросиньи Старицкой и великой княгини Юлиании, жены Юрия, родного брата Ивана Грозного. Впрочем, упоминание ее в присяге было рассчитано только на эмоции невежественных масс. Монахиня, бывшая 20 лет назад невенчанной седьмой женой царя, никак не подходила под титул «царицы», пусть и вдовствующей.

Самозванцу было неудобно являться в Москву, покатам находились члены семьи Годуновых. Будь жив царь Борис, Лже-Дмитрий мог рассчитывать на какие-то политические дивиденды, устроив над ним суд и приписав ему любые преступления. Однако ни царица, ни царевич не успели совершить ничего ни хорошего, ни плохого, убедительный предлог для их казни отсутствовал. А время поджимало, поэтому сторонники Самозванца, не придумав ничего лучше, обошлись обыкновенным убийством.

Лже-Дмитрий послал в Москву специальную комиссию, в которую вошли князья В.В. Голицын и В.М. Рубец-Мосальский, боя-

рин П.Ф. Басманов,дворяне МЛ. Молчанов и А.В. Шере-фединов, дьяк Б. Сутупов.

Патриарх Иов

Прибыв в столицу, комиссия немедленно стала чинить расправу над противниками Самозванца. • ,

Начали с патриарха Иова.

Патриарх в Успеноюм соборе Кремля готовился к литургии, когда туда ворвались вооруженные люди. Иова выволокли из алтаря и потащили наЛобное место. Там сторонники Самозванца попытались линчевать патриарха за то, то он «наияснейшего царевича расстригой называет».

Однако из Кремля сбежались попы и церковные служки, которые подняли крик в защиту патриарха. На помощь Иову бросилась часть горожан. Стало ясно, что убийство патриарха приведет к непредсказуемым последствиям. Тогда кто-то из людей Отрепьева крикнул: «Богат, богат, богат Иов патриарх, идем и разграбим имения его!» Призыв подействовал, толпа кинулась грабить патриаршие палаты.

Тем временем Иова отвели назад в Успенский собор. Вскоре туда прибыл П.Ф. Басманов. Вооруженные люди поспешно, без лишних формальностей произвели низложение патриарха. С Иова сняли панагию и святительское платье, надели простую черную ризу. Басманов спросил, куда хотел бы Иов отправиться на монастырское житие. Тот выбрал Успенский монастырь в Старице, где когда-то принимал постриг, а после был игуменом. Иова посадили в телегу и под конвоем отправили в Старицу.

Разобравшись с патриархом, комиссия занялась царем Федором и его семьей. На старое подворье Бориса Годунова, полученное им в приданое от Малюты Скуратова, явились члены комиссии во главе с В.В. Голицыным и трое стрельцов.

Князья Голицын и Рубец-Мосальский, дворяне Молчанов и Шерефединов, несколько стрельцов вошли внутрь дома. Там раздались отчаянные крики. Царицу Марию Григорьевну убийцы .задушили быстро, но юный царь Федор оказал им отчаянное сопротивление: «царевичаже многие часы давнша, яко не по младости дал Бог ему мужества».

Наконец, на крыльце появился Голицын и объявил, что «царица и царевич со страстей испиша зелья и пороша, царевна же едва оживе». Естественно, что ему никто не поверил. Но утверждать, что москвичи оцепенели от ужаса, узнав о преступлении, нет оснований. Большинство жителей восприняло убийство царской семьи как должное либо отнеслось к нему безразлично. Что касается дочери Годунова Ксении, то ее не задушили. Князь Ру-бец-Мосальский взял царевну к себе в дом «ради красоты ея» и некоторое время держал у себя «для потехи», а затем отдал Самозванцу*

Желая угодить Самозванцу, бояре надругались и над прахом семьи Годуновых. Царь Борис был по обычаю похоронен в Архангельском соборе Кремля, рядом сдругими московскими правителями. Но по приговору бояр тело царя выкопали, положили в простой гроб и перезахоронили в ограде бедного Варсонафьева монастыря на Сретенке. Следуя официальной версии о самоубийстве, бояре запретили совершить православный погребальный обряд над останками царицы Марьи и царя Федора. Их тоже отвезли в Варсонафьев монастырь, где без всяких почестей зарыли недалеко от могилы Бориса Годунова.

* Судьба Ксении Годуновой весьма печальна. По отзывам современников, она была доброй, кроткой, набожной девушкой, имела приятную внешность и ни перед кем ни в чем не провинилась.