Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв.

Его резиденцию Лубны захватили повстанцы, которые вырезали всех находившихся там католиков и евреев, не успевших бежать. Об отступлении Вишневецкого с Левобережья сохранилось много свидетельств, по которым видно, что это было не только отступление войска, но и масштабная эвакуация. С Вишневецким уходили шляхтичи и арендаторы-евреи, католики и униаты. Они знали, что если попадут в руки повстанцев, то пощады не будет.

Весьма подробно, красочным библейским стилем, описал исход евреев с Левобережья раввин Гановер. О судьбе тех, кто стал жертвой казаков либо гайдамаков, он сказал так:

«Много общин, которые лежали заДнепром, близ мест войны, как Пе-реяслав, Барышевка, Пирятин, Лубны, Лохвица, не успели бежать и были уничтожены во имя Божие и погибли среди мук страшных и горьких. С одних содрана кожа, а тело выкинуто на съедение псам; другим отрублены руки и ноги, а тела брошены на дорогу и через них проходили возы и топтали их кони... Не иначе поступали и с поляками, особенно с ксендзами. Поубивали на Заднепровъи тысячи еврейскихдуш»...

Историк Грушевский в своей книге «Хмельниччина в розквити» (Расцвет хмельничины) говорил о двух тысячах евреев убитых в Чернигове, 800 в Гомеле, нескольких сотнях в Соснице, Батурине, Носовке и в других городах и местечках. Грушевский описал, как производились эти погромы:

«Одних порубили, другим приказали выкопать ямы и потом туда побросали еврейских жен и детей и засыпали землей, а потом евреям дали мушкеты и приказали одним убивать других»...

В Левобережной Украине буквально за несколько недель лета 1648 года исчезли все поляки, евреи, католики, униаты, атакжете немногочисленные православные шляхтичи и мещане, которые сотрудничали с ними. Тогда появилась песня:

Нема кращеяку нас на Украйни Нема ляха, нема пана, нема жида Нема ни проклятой унии...

Преследуемый по пятам, через охваченный восстанием край Вишневецкий все же ушел со своими людьми и беженцами на территорию, контролировавшуюся королевскими войсками. После этого он возглавил группировку тех магнатов и шляхтичей, которые последовательно выступали против любых уступок казакам. За счет их отрядов его войско увеличилось до 10 тысяч.

Стороннику переговоров, киевскому каштелянуАдаму Киселю, князь писал:

«Лучше нам умереть, чем видеть, как басурмане /татары/ и чернь будут властвовать над нами».

Пилявцы (21—23 сентября 1648г.)

К сентябрю 1648 года властям Речи Посполитой удалось собрать под Львовом 30-тысячное войско. Оно состояло из шляхетского ополчения, личных отрядов магнатов, регулярных королевских войск и шести тысяч немецких наемников, при 50 или 60 пушках.

Однако все наиболее опытные командиры к тому времени или погибли, или находились в плену (отец и сын Потоцкие, М. Кали-

Битва под I [илявцам и

Битва при Пилявцах. Худ. И. Лебедев

новский, Я. Шемберг, П. Сапега, С. Чарнецкий и другие).* Нароль главнокомандующего наилучшим образом подходил князь Иеремия Вишневецкий. Но его возросшая популярность внушала опасения другим магнатам. Поэтому общее руководство войском рад-ные паны поручили сразу трем региментариям (временным командирам): изнеженному Доминику Заславскому, образованномучи-новнику Николаю Остророгу и храброму, но неопытному 19-летнему Александру Конецпольскому сыну старого гетмана Станислава Конецпольского.

Узнав об этом, Хмельницкий иронически назвал данную троицу «периной, латиной и детиной». Действительно, худшее решение трудно было придумать. Ведь, как известно, «лучше иметь стадо баранов во главе со львом, чем стаю львов во главе с бараном». Здесь же баранов было сразу три! Достаточно сказать, что самую боеспособную часть войск — шесть тысяч немецких наемников — эти горе-стратеги расположили отдельным лагерем в нескольких верстах от главных сил!

К тому времени армия Хмельницкого возросла до 70 тысяч человек. Хотя на две трети она состояла из вчерашних крестьян, двукратное численное превосходство, а главное — слабое управление и отсутствие единства действий в войсках противника обеспечили победу мятежному гетману.

В районе села Пилявцы (позже село Пилява Хмельницкой области), на границе Волыни и Подолии, 21 сентября (И сентября по