Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

В XIX веке этоттезис трансформировался б идею, согласно которой все человечество идет не в ногу не только с РПЦ. но и с Россией б целом. Вот, например, что писал в 1849 году шеф корпуса жандармов барон Л .В. Дубельт (1792— 1S62) по поводу дела кружка М.В. Петрашевского: -Не заражайтесь бессмыслием Запада — это гадкая помойная яма, от которой укроме смрада ничего не услышите. Не верьте западным мудрствованиям, они ни вас и никого к добру не приведут... не лучше ли красивая молодость России дряхлой гнилой старости Европы?» 9. Зак. 1940.

Собственно, за весь период правления Ивана IV известна лишь одна ересь. Это учение московского дьяка Матвея Башкина, его последователей монахов Федосия (по прозвищу «Косой») и Игнатия. Свои проповеди они вели в 1547—54 гг. Разумеется, немедленно был созван церковный собор. По приговору собора Башкина схватили и заточили в Иосифовом монастыре в Волоколамске, после начала опричнины его сожгли на костре; Матвею и Игнатию удалось бежать в Литву. Но в Полоцке они попали в руки царя и были казнены.

Феодосии тоже бежал в Литву и поселился в Витебске. Его проповеди и письменные послания, антифеодальные и реформаторские по своему духу, пользовались большой популярностью среди городских низов всего великого княжества. Они представляли серьезную угрозу для монополии православной церкви в области духовной жизни. Не случайно один из учеников знаменитого богослова Максима Грека, монах Зиновий Отенский (умер около 1569 г.) заявил: «Дьявол развратил Восток — Бахметом (Магометом), Запад — Мартыном Немчиным (Лютером), а Литву — Косым (Феодосией)».⁹¹

Поэтому церковные иерархи выгнали Феодосия из Витебска. Весной 1557 года он перебрался в Вильно, а позже уехал оттуда на Волынь. Дальнейшие его следы теряются.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ВОИНЫ (1 563-1 565 гг.)

В декабре 1563 года в Москву приехали послы великого князя литовского: гетман Юрий Ходкевич и канцлер Остафий Волович.⁹² Речь шла об условиях «вечного мира» (программа-максимум) или хотя бы о новом перемирии до 1 июля 1564 года (программа-минимум).

Иван лично вел переговоры с литовскими «великими послами», но при этом держал себя крайне высокомерно. Карамзин охарактеризовал его позицию следующим образом:

«Царь Иван, сообразно своему характеру, тотчас же возгордился до чрезвычайности этой важной, но легко доставшейся победой /захватом Полоцка/ и в переговорах с литовскими послами. искавшими примирения. по прежнему обычаю, запрашивал и Киева, и Волыни, и Галича; потом великодушно уступал эти земли, ограничиваясь требованием себе Полоцка и Ливонии, и чванился своим мнимым происхождением от Пруса, небывалого брата римского Цезаря Августа».

Содержание его речей сводилось к двум прежним тези- каштелян Вштенский. Рис. ХУНека сам. Во-первых, он снова и

снова доказывал, что претендует лишь на «свои исконные давние вотчины». Во-вторых, выражал обиду зато, чтолитвинские магнаты и шляхта, вместе со своим великим князем, упорно не желают признать его царем «всея Руси», то есть законным владыкой земель всех восточных славянских княжеств в границах XI —XII веков. Однако его аргументы и красноречие ни кчему не привели. Поэтому, как только послы уехали из Москвы (9 января 1564 г.), царь приказал возобновить боевые действия.

Сраж ение на реке Улла (январь 1564 г.)

Итак, после провала переговоров московские войска в январе 1564 года пошли в новое наступление. По плану царя Ивана, две большие армии должны были соединиться возле Орши и оттуда «идти к Менску и к Новугородку» (к Минску и Новогрудку). Согласно отданным распоряжениям, из Полоцка к Орше выступил князь П.И. Шуйский, имевший 17—18 тысяч человек. И з Вязьмы к Орше двинулись князья В. и П. Серебряные (25—30 тысяч).

В походе Шуйский не предпринял мер предосторожности. Не велась разведка, люди шли нестройными толпами без оружия и доспехов, которые везли на санях. Пикто не думал о возможности нападения противника. Тем временем гетман Николай Радзивилл «Рыжий» и его воевода Троцкий получили от лазутчиков точные сведения о противнике.