Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

В 20-х числах июля на главную виленскую дорогу стали выходить авангардные части воевод И. Прозоровского и О. Щербатова. 22 июля царь находился в Молодечно, 24-го он перенес ставку в Сморгонь. Патриарх Никон писал ему из Москвы, чтобы он не останавливался на Вильно, а шел «добывати» Варшаву, Краков и всю Польшу!

Столица Литвы была обречена. У обоих гетманов (Радзивилла и Гонсевского) в это время было вместе от 10 до 12 тысяч воинов. Последней попыткой задержать наступление, чтобы выиграть время, стал бой под Ошмянами, где 3-тысячный отряд шляхетской конницы и пехоты ротмистра Глебовича был разбит казаками Золотаренко.

Вильно, давний соперник Москвы, столь желанный и ненавистный, теперь беспомощно ждал своего черного дня.

Из Вильно срочно уезжали богатые горожане, имевшие лошадей и слуг, либо средства для найма транспорта и охраны. Одни направлялись в Жемойтию и Ливонию — под защиту шведов, другие — в Пруссию и Бранденбург, к немцам. В первую очередь бежали евреи, хорошо знавшие, что от московитов их ждет только смерць.

С виленцев власти срочно собрали чрезвычайный военный налог — 100 тысяч злотых. К началу августа собралось шляхетско-мещанское ополчение Виленского повета, аж 2825 человек против 60-тысячной армии царя. Да и между гетманами не было никакого согласия. Гонсевский отверг план обороны, предложенный Радзивиллом. Последний хотел дать решительный бой перед городом, за это время полностью эвакуировать Вильно, затем перейти реку Вилию, уничтожить Зеленый мост, оторваться от врага и уйти в Жемойтию, а там ждать помощи от шведов. Гонсевский же решил, оказав символическое сопротивление в Вильно, уйти к Гродно и оттуда в Польшу.

Все же 6 августа, когда царские войска уже стояли у местечка Стодолакты и готовились к бою, оба гетмана попытались избежать трагической развязки. Они передали царю письмо, в котором предлагали начать переговоры о мире. Но царь ответил, что у них есть лишь один путь — перейти «под царскую руку».

Утром 29 июля/8 августа царские войска пошли на штурм. Боевое охранение Радзивилла и Гонсевского, стоявшее в полумиле от города, после короткой стычки отступило к Вильно. Возле его стен произошло жестокое неравное сражение. Оно завершилось тем, что литвины отступили, на их плечах в город ворвалась лавина цар-

ских ратников, украинских казаков и поволжских татар, составлявших значительную часть московских полков.

Упорные рукопашные схватки продолжались на узких Виленских улицах весь день. Войска Радзивилла и Гонсевского особенно долго сопротивлялись перед Зеленым мостом и на самом мосту. Бой здесь длился до наступления полной темноты. Затем они сожгли мост и отступили за Вилию. Но в обоих замках (верхнем и нижнем) еще двое суток отбивался маленький гарнизон стольника Казимира Жеромского.

Теперь оба гетмана могли лишь в бессильной ярости смотреть с другого берега, как горит и гибнет Вильно. Захватчики с первой минуты приступили к массовому грабежу и убийствам. Вот что позже писал виленский епископ Юрий Тышкевич:

«Не было пощады ни возрасту, ни полу; все места были залиты кровью убитых и трупами, особенно Бернардинский костел, куда, в поисках убежища, собралось особенно много людей»...

То же самое отметил и Самуил Венсловский, королевский писарь, находившийся в Вильно:

«Мужчин и женщин убивали без различия»... Немецкие газеты сообщали, что молодых женщин захватчики уводили с собой, а старух и малых детей бросали в огонь».

К ночи горел весь город, в заревах пожара повсюду шныряли московиты, татары и казаки — грабили, насиловали, убивали. Московиты разорили все храмы, монастыри, дворцы, купеческие лавки, частные дома. Самой желанной целью для казаков и царских ратников были виленские католические храмы, точнее — их сокровища. Они обдирали золотые и серебряные украшения, снимали колокола, в поисках драгоценностей взламывали могилы. Например, в храме Святого Михаила взломали склеп его основателя, канцлера Льва Сапеги и его семьи. Останки покойников выбрасывали на улицы, в католических монастырях убивали монахов. Изрядно досталось и православным церквям. Могил и священников там не трогали, но всю ценную утварь вынесли, оклады с икон содрали.

Пожары в Вильно продолжались неделю! От рук захватчиков в нем погибли, по разным оценкам, от 7 до 10 тысяч человек, примерно треть жителей города. Бранденбургский посол Лазарус Ки-тельман, который в конце августа ехал к царю через эти места, увидел жуткую картину:

«Кучами лежали гниющие трупы убитого мирного литвинского населения, в том числе женщины и дети»...

Царь находился возле деревни Крапивна, примерно в 40 верстах от Вильно» когда к нему прискакал гонец с радостным известием о падении столицы Великого княжества. 4 августа (14 по новому стилю) Алексей Михайлович торжественно въехал в Вильно, вернее, в то, что от него осталось.