Воины Нави

— Нет устали в твоем теле, ибо каменное твое сердце. Вскачь пойдут твои ноги сильные, копытом искру высекая. Легок твой всадник за гривою, словно перо лебединое. Лети соколом, конь ретивый, ибо крылья тебе моей силою даны.

Возбужденно вздрогнув всем телом, конь заржал, чувствуя неимоверный прилив сил. Властная рука нового хозяина жестко потянула повод, направляя коня вверх по течению:

— Но! Пошел, покуда сердце бьется!

Вздымая тучи брызг, ведьмак бросился в погоню, с надеждой поглядывая на уходящее за горизонт солнце. Скорей бы наступила ночь, дающая ему неизмеримо большие силы.

Покинув ручей, волхвы свернули на лесную тропу. Тревожно поглядывая за спину, Рыжий, словно ненароком, обломил толстую ветвь кустарника. Малюта нахмурился, нагоняя молодого чародея и преграждая ему путь.

— Почто дорогу демону метишь?

Волхвы остановили коней, недовольно переглядываясь меж собой. Медведич быстро выхватил клинок, коснувшись острием ямки на горле Рыжего.

— Отвечай! Для чего метки демону оставляешь?

Кашлянув в кулак, неторопливо подъехал Калач, дружески похлопав Малюту по плечу.

— Не горячись, дружина. Ты свое дело на поле битвы справил, вот и нам не мешай свой долг исполнить. Рыжий знает, что делает, верь ему.

Рыжий тревожно взглянул на уходящее с горизонта солнце, осторожно отводя в сторону клинок медведича.

— Коли б я хотел спрятаться, ни один чародей моего следа не сыскал бы. Не тебе с меня спрашивать, тысяцкий!

Малюта, багровея от ярости, схватил волхва за грудки, притягивая к себе.

— Тысячи воинов пали в битве! Мои баеджирты все до единого головы сложили! Не желаешь передо мной ответ держать? Им ответь! Для чего метки тайные оставляешь?!

С досадой плюнув, Калач спрыгнул с коня и припал ухом к земле.

— Быстро по коням! Нагоняет, уж совсем близко копыта стучат!

Волхвы стегнули коней, оставив Малюту наедине с собственным гневом. Обернувшись, Калач прокричал:

— Не дури, медведич! Догоняй!

Стегнув взмыленного гнедого, Малюта бросился вслед за волхвами, торопливо покидающими лес. Снедаемый горькими сомненьями медведич положился на судьбу да на свой верный меч, десятки раз спасавший ему жизнь. Вскоре, поравнявшись с Калачом, тысяцкий забыл о своих сомненьях, взглянув через плечо. Позади, отставая всего на три сотни шагов, за ними мчался всадник. Его жеребец словно летел над полем, едва касаясь копытами земли.

— Скорее! Вон уж и деревня виднеется! Скорее, братья!

Словно подтверждая слова рыжего волхва, впереди показался десяток бревенчатых изб небольшой полянской деревушки. Кони стремительно мчались во весь опор, с каждым шагом теряя последние силы. Наконец-то, ворвавшись в деревню, волхвы осадили жеребцов, спрыгивая наземь. Торопливо сняв с коня пленницу, Рыжий стянул с ее головы мешок, оборачиваясь к приближающемуся демону:

— Хочешь ее, демон?! Иди и возьми!

Малюта обескураженно замер на месте, не веря собственным глазам. Рука его потянулась к рукояти меча, неуверенно остановившись на полпути.

— Чернава?! Ты…

Девушка, словно не замечала его, не отрывая глаз от приближающегося воина. Ее полный тоски взгляд умолял его о спасении. Три дня назад она поняла, что носит под сердцем их ребенка. Теперь ради нее Стоян перевернет целый мир. Обернувшись, Малюта пригляделся к черному воину, к тому, кого умолял молчаливый взгляд его невесты.

— Травник?! Вот оно что…

Уверенно выхватив клинок, медведич зарычал, становясь на пути разлучника.

— Назад, тысяцкий! — прошипел за спиной Рыжий. — Все дело испортишь. Простым мечом его не одолеть.

Выхватив клинки, волхвы приготовились к смертельной схватке, тихо нашептывая охранные наговоры. Целую седмицу Уры накладывали заклятья на их мечи, готовя воинов к битве с демоном. Стоян, остановившись в ста шагах, спрыгнул с коня, тут же замертво рухнувшего наземь. Солнце, бросив прощальный луч, быстро скрылось за горизонтом, уступая место сумеркам. Глубоко вздохнув полной грудью, ведьмак настороженно повел носом по ветру, не отрывая взгляд от связанной Ледеи. Рыжий нервно прокричал, поднося клинок к горлу пленницы:

— Чего же ты стал, демон? Иди, сразимся! Иди, или я убью ее!