Воины Нави

О, Мать Всего, Великая Макошь,
Даруй же мне свое соизволенье.
Я к сердцу приближаю острый нож
И отсекаю Нить без сожаленья.
Дорогой лунной души путь найдут
В чертоги божьи, либо в царство Нави.
Пусть судит их всевышний Божий суд —
Указ Мораны неподвластен Прави!

Наконец, обессилев, она опустила руки и подошла к ведьмаку. С каждой оборванной судьбой в ее пышных черных волосах появлялся один седой волосок, и сегодня одним длинным серебряным локоном стало больше. Прижавшись к коню и обнимая сапог Стояна, колдунья прошептала:

— Все. Не могу я больше, столько смертей, — она заплакала навзрыд, прижимаясь к нему в поиске поддержки.

Ведьмак потрепал ее по голове, словно любимую собаку, затем склонился к ней и прошептал:

— А твой медведич пошел в авангарде.

Колдунья резко отшатнулась, вглядываясь в спины удаляющихся к городу воинов.

— Хочешь, я покажу тебе, что будет? — ведьмак положил ей на голову ладонь, быстро погружая в видение…

Ворота упали, сорванные с петель, и два потока воинов столкнулись в кровожадном бешенстве. Ведьмак, выпустив незримые нити, подпитывал ненавистью передние ряды, отчего воины становились безумными берсеркерами. Медведич, так запавший в душу Недоли, умело бился подле Ярослава. Звон металла схлестнувшихся мечей, крики, в кровь изрубленные руки и лица. Столкнувшись грудью на грудь, воины ударились щитами, мечи кололи, отыскивая незащищенные латами просветы. Убитые и раненые не могли упасть наземь, зажатые с двух сторон безумным натиском. Вдруг сверкнуло острие копья и, скользнув поверх щита медведича, вонзилось ему в горло.

Недоля отшатнулась, прерывая мучительное видение, и закричала:

— Нет!!! Кто? Покажи мне, кто его убьет!

Стоян насмешливо посмотрел ей в глаза, недовольно скривив губы.

— Ты о долге перед Мораной должна думать, а не об этом смертном. Кто его убьет? Ну это уж Судьбе решать. Если постараешься, то наугад, может быть, и сразишь его убийцу. Ничего в этой жизни не предсказано наверняка, все может измениться. Убей их всех, тогда, возможно, он и выживет сегодня.

Ведьмак зло расхохотался и поскакал к Ледее, внимательно наблюдавшей за началом штурма. Недоля, грязно выругавшись, побежала к переднему краю, где вовсю старались лучники. От напряжения у нее дико разболелась голова, мысли путались, превращаясь в безумные обрывки фраз.

Ворота.

Сначала должны упасть ворота. А потом, в самом начале схватки, слева ударило копье. Слева от него. Нужно искать там.

Отряд пошел на штурм. Таран в первый раз громко ударил в ворота. Ярослав, прикрываясь щитом от немногочисленных стрел, кричал, подзадоривая мужиков:

— А ну давай! А ну еще раз! И раз! Давай, мужики, город возьмем, каждому по девке! И еще раз!

Старые ворота затрещали под сильными ударами тарана. По ту сторону налегли ратники, подпирая ворота бревнами. Наконец треснули петли, и ворота стали заваливаться на защитников. Возле костра упала без памяти выдохшаяся Бобура. Она держалась до последнего, стараясь сохранить даже малейший порыв ветра. Подруги ведьмы подбежали к ней на помощь, обливая ее водой и пытаясь поддержать наговорами. Ведьмак вновь устремил свой взгляд к Древграду, выпустив вперед быстрые черные нити.