Воины Новороссии. Подвиги народных героев

— Смотрите, как получается. Вот вы в Донецк приезжаете, вы же не знаете, к кому идти. Там же не было четкой армии. Там же были разрозненные подразделения. Там был и «Оплот», и «Восток», и «Русская православная…», и еще куча разных подразделений. Это же не как сейчас. И все, кто приезжал, куда? В Мариуполе у нас был горсовет, там был штаб. Все шли туда. А в Донецке была захваченная обладминистрация, и все шли туда. И на разных этажах опять-таки с разными людьми. И вот мой брат попал на тот этаж и познакомился с теми людьми, кто относился к подразделению «Восток».

— Как раз его возглавлял Ходаковский… То есть на штурм аэропорта он не попал…

— Нет, не попал.

4. Под подпиской. Саур-Могила

— А на Саур-Могиле брат был?

— А вот там он воевал.

— И как?

— Но я вам сразу скажу, военные моменты я не знаю. Потому что мы с мамой жили в Мариуполе. У меня были проблемы, потому что мною интересовались эсбэушники. У меня была подписка, что я не веду антиукраинскую деятельность…

— Даже подписку отобрали.

— Подписку. Это лучше, чем поехать в аэропорт, где тюрьма[57]. Я вообще очень легко отделалась. И с братом у нас как бы такая связь: у тебя все хорошо, и не больше. Про какие-то военные моменты он мне не мог рассказывать.

— Легко отделалась…

— Это детективная история. Сначала меня один раз задержали эсбэушники при попытке выезда в Донецк. Они меня привезли, меня допрашивал майор СБУ. Он спрашивал, почему, зачем мне это надо, почему я не на стороне Украины? Ну, долго рассказывала…

— А где вас задержали?

— Смотрите, когда все началось, меня вывезли в Красный Луч. Это ЛНР. Но я там пробыла всего три дня и вернулась в Мариуполь. Потом уехала в Донецк, там волонтерила. Это уже в августе 2014-го. На поселок возили гуманитарку. А потом ближе к октябрю стало холодно, и мне нужны были зимние вещи. И пришлось как-то думать. Ну что, съезжу домой. А тогда еще не было блокпостов, как сейчас, граница. Тогда еще был свободный проезд. И я, никому ничего не сказав, у меня друзья в Донецке, ни им, ни брату, соответственно, ни маме, и я думаю: вечером в Мариуполь приеду, а рано утром уеду. И вот рано утром не получилось. Не знаю, кто меня сдал. Может быть, соседи. Я до сих пор не знаю. Никто не знал вообще, что я. То есть никакая-то электронная система. Еще что-то. Тем более сим-карта была поменяна, то есть невозможно было по телефону отследить. Я вечером приехала, а утром, когда я в автобус, зашли: «Панькина Алевтина Андреевна на выход». Под ручки. И все. И вот отвезли меня, как раз около здания сгоревшей милиции находился штаб СБУ. Привели, порасспрашивали, проверили мои контакты в телефоне и все, отвезли меня на вокзал, сказали: «Передай всем своим друзьям, что если они сейчас не сдадутся, то в Мариуполь они больше не вернутся». И все…

Комбат Панькин

— И взяли подписку.

— Нет, подписку с меня взяли в 2015 году 8 мая. Я же тогда через три месяца вернулась. И вот еще раз пришли эсбэушники ко мне: «Ну что, теракт делать будешь?» Я говорю: «Да, конечно, вот уже тротил лежит»…

— Понятно, приколистка…

— Тоже поговорили. Мне, на самом деле, повезло. Ко мне относились по-человечески. Не было таких моментов, я не могу сказать, что меня там… Ну, пугали. Потом два раза приходили эсбэушники по поводу брата. Уже не по поводу даже меня.

— А что они про брата спрашивали?

— Спрашивали: «Где служит? Зачем служит?» Мы говорим: «Не знаем. Вообще уехал в Россию. Не знаем ничего». Они понимали, что мы врем, но сделать-то ничего не могли.

— Вот вы до холодов были в Донецке. А оборона Саур-Могилы летом 2014-го. С июня по август.

— Я в Донецк приехала после этого.

— Понятно, в конце августа.

Аля:

— Единственное, что мне брат про Саур-Могилу рассказывал, это у него вырвалось: «Когда был артобстрел, я землю готов был грызть зубами, чтобы вкопаться…» Потому что было очень страшно. Там был ад…

Невзирая на непогоду, снег и мороз, я метался в поиске материалов о комбате по имени Марик. В гололедицу поехал под Воронеж в село Дмитриевку, где нашел мать гражданской жены Андрея Вали Галатовой.

Представившись «Ириной Александровной», она дополнила рассказ сестры Андрея:

— Андрей Панькин начал свой боевой путь еще в 2014 году, когда начались столкновения. Он сначала был далек от этого, а когда увидел, то стал защищать… Был на Саур-Могиле. Он говорил, что готовы уже были погибнуть. Целовали крестики…

Прислала фото подушечки с наградами и капитанскими погонами Панькина и отдельно фото самих наград и удостоверений. Среди наград я увидел медаль, на которой был изображен памятник солдату в плащ-палатке с автоматом, а по кругу сверху шла надпись: «Защитнику Саур-Могилы». И лавровая ветвь внизу. На оборотной стороне медали значилось: «Министерство госбезопасности ДНР. Батальон “Восток”». А в присланном удостоверении прочитал: «Панькин Андрей Андреевич в соответствии с распоряжением Председателя Народного совета ДНР от 4 мая 2015 года награжден медалью “Защитник Саур-Могилы”».

«Востоковцы» и обороняли стратегическую высоту.