Войны новых технологий

Мемы обсуждаются и под углом зрения использования их в политической жизни США [9–10]. При этом акцентируется, что мемы частично остаются вне реальной науки – только в области научной фантастики.

Одним из первых заговорил о мемах Хенсон, у которого есть такое высказывание: «Человек не может постоянно быть настроенным на войну, поэтому требуется бихевиористское переключение на него» [11].

Натовские эксперты предлагают включить мемы в войну против джихада или кремлевских троллей [12], при этом идея культурной эволюции (например, [13]) не годится для военных, поскольку это долгий процесс. Не очень «аккуратна» в плане перенесения биологической метафоры на психическую деятельность и идея ментального вируса, которая также часто используется (см., например, [14]).

Ричард Броуди выпустил даже целую книгу на тему «Вирусы разума» [15]. В ней есть такие главы на тему культурных вирусов, программирования человека, меметики религии, создания культа и даже дезинфекции. Он утверждает, что мемы попадают к нам без нашего разрешения, они влияют на нас, когда мы даже не замечаем этого. И все это дает нужные подсказки для военного использования.

Броуди видит три пути распространения мемов:

• повторение;

• когнитивный диссонанс, для разрешения которого возникает новый мем;

• генетическое реагирование типа предупреждения об опасности, криков детей, сексуальной привлекательности.

В исследовании в рамках гранта DARPA мем рассматривается как такой, который хорошо принимает разум: «Чтобы хорошо быть принятым хозяином, мем должен соответствовать конструктам или системе представлений хозяина либо быть в парадигме, к которой хозяин расположен. Мемы также собираются и усиливаются в комплексах (мемплексах), так что подходящие рамки в разуме хозяина особо поддаются влиянию нового мема, который соответствует рамкам, подобно тому, как новое правило религиозного лидера принимаются последователями этой религии, в то время как они будут проигнорированы неверующими» [16].

И еще определенное видение будущего, которое пока выглядит как красивое пожелание: «Меметика может смягчить нежелательные последствия, исходящие из культуры противника, помочь сдержать конфликт, понизить уровень враждебности с помощью культурного образования и порождения подходящих решений для местных проблем».

Меметическую войну задают как соревнование в сфере нарративов, идей и социального контроля в поле боя социальных сетей [17]. Это становится психологической войной в электронной сфере. Нам же представляется, что в таком случае мы сужаем возможности этого инструментария, поскольку ограничиваем его только интернетом.

Или такое понимание: «Меметическая война – это одновременно этос и ремесло. Способность «говорить в интернете» в дополнение к пониманию нюансов целевой аудитории являются важными для каждого, кто хочет участвовать в меметической войне» [18].

Россия также взяла на вооружение меметическую войну как теоретически [19], так и практически [20]. В последнем случае речь идет о докладе, полностью соответствующем обсуждаемой выше тематике на тему «Производство и распространение вытесняющего контента: содержательная альтернатива террористической идеологии», а также об активном вмешательстве в выборы на чужой территории с помощью интернет-интервенций. Например, в качестве мема рассматривается высказывание «партия жуликов и воров» [21]. Она полностью «захватила» все ассоциации по поводу российской партии власти.