Войны охотников за головами-1: Мандалорский доспех

Похоже, за режущие ухо вопли нужно было благодарить не только одуряюще ароматные цветы. Боба Фетт присмотрелся. Жиета довольно далеко высунулся из своей оболочки, и стала видна тонкая трубочка, почти похороненная в складках толстой серой кожи. Трубка заканчивалась хирургически вживленным в тело хатта наконечником, игла уходила в артерию. Второй конец трубочки прятался внутри цилиндра. Фетт предположил, что где-то там, внутри, должен находиться медицинский модуль с дозатором, который сейчас впрыскивал Жиете какой-нибудь стимулятор, подстегивающий его ярость. Что ж, подозрения подтверждались, Жиета приготовился к встрече задолго до нее. Боба Фетт не доверял даже болеутоляющим препаратам, считая, что они могут заглушить мысли. И всерьез сомневался, что остальные хатты позволят существовать вышедшему из-под контроля собрату. Между жаждой мести за поруганную честь и делом существует граница. Жиета только что перешагнул через нее.

Остальные, похоже, тоже об этом подумали; в воздухе напряженно завис запах страха, лязгали, сталкиваясь, летающие цилиндры. Хатты пытались отодвинуться подальше от благоухающего возвышения и вооруженных, готовых открыть огонь наемников. Некоторые потеряли способность размышлять здраво, одурманенные тяжелым сладким смердением. Собственно, именно по этой причине сегодня утром Боба Фетт потратил немного времени, перенастраивая воздушные фильтры шлема. Да и вообще, не доверяя электронике, несколько лет назад он расстался с некоторым количеством нервных рецепторов и огромной суммой денег, которая надолго осчастливила лучшего из микрохирургов Галактики, подрабатывающего на черном рынке. В результате операции Боба лишился способности реагировать на раздражение центров удовольствия в собственном мозге, зато потерю ему компенсировал близкий к идеалу контроль над сознанием. Фетт не мог позволить себе впадать в истерический, притупляющий бдительность экстаз, не та профессия.

Он продолжал следить за Жиетой, который все еще витал над цветочной горой, но гораздо больше охотника интересовали сталкивающиеся с металлическим лязгом и звоном цилиндры. Совсем не хотелось затесаться между ними. Механические протезы переплетались друг с другом, царапали потные искаженные физиономии.

Жиета, похоже, вообразил себя космическим кораблем, потому что принялся выписывать над толпой фигуры высшего пилотажа.

— И ты тоже смеялся надо мной! — выкрикнул он из-под потолка. — Я знаю! Ты смеялся!

Одна из лапок-протезов, болтающихся под днищем цилиндра, ткнула в направлении Фетта в пародии на обвинительный жест.

— Не ведаю, в какой грязной дыре ты спрятал моего архитектора… — рот панцирника распахнулся так широко, что слюна, капавшая оттуда, окрасилась кровью из трещин.

— Хорошая вышла шутка, Фетт! Но за все приходится платить, верно?

— Старая история, — отозвался охотник, с удивлением осознавая, что почти испытывает жалость к несчастному панцирнику, который выставил огромный счет, но не сумеет воспользоваться дивидендами.

Почти испытывает. Но не совсем, потому что от желания испытывать сочувствие он тоже избавился. Скальпель для этого не понадобился, лишь намерение и собственная воля.

— Мы пришли говорить о другой добыче. Где Оф Нар Диннид?

— Ах да!

В складках кожи разбуянившегося хатта вживленная трубка пульсировала искусственной набухшей веной.

— Как это ты говоришь? Добычу на стол, да? Иначе нет смысла начинать переговоры… ты ведь так ведешь дела, да? Хорошо, пусть будет по-твоему…

Выдвинулись протезы, ухватились за край платформы и — душным дождем посыпались яркие лепестки. В общем гвалте вой сервомоторов и тонкое нытье репульсационного двигателя мог расслышать разве что Боба Фетт, и то благодаря улучшенным аудиорецепторам шлема. Следом раздался громкий треск, платформа раскрылась, как ящик.

На секунду все замерли. Сорванная крышка, грянувшая на пол возле ног Бобы Фетта, произвела такой грохот, что хатты отвлеклись от попыток сбежать. Выходы были по-прежнему блокированы наемниками, но удлиненные разнокалиберные цилиндры разворачивались к центру зала, потому что их обитатели хотели узнать, в чем дело.

Теперь платформа гораздо больше напоминала гроб, сходство усиливалось неподвижной фигурой, замотанной в пыльный саван. На груди, словно злая насмешка, лежал упавший яркий бутон, пустые глазницы мертвеца уставились в сводчатый потолок. Фетт не стал смотреть в лицо трупа, он и так знал, кто это такой.

— Вот тебе Оф Нар Диннид! — насмешливо возопил сверху Жиета. — Что, теперь он не слишком ценная добыча, а?

Из-за спины Бобы Фетта вперед вырвался хатт Нуллада. Охотника тронуть он не посмел, но Босска и ИГ-88 оттолкнул достаточно сильно. Клепаный цилиндр высек искры, задев броню безучастного ко всему Д'хархана. Плоскую физиономию панцирника-гиганта свело злой судорогой. Тонкие ниточки сетки натянулись, словно тетива древнего метательного оружия.

— Ты сошел с ума! — крикнул Нуллада, сжимая механическую лапку в кулак. — Мстить — это одно… мы знаем и ценим месть! Но это!..

Старый хатт даже плюнул с досады.