Войны охотников за головами-3: Рисковое Дело

Ксизор еще немного помолчал, наблюдая, как корабль охотника за головами, по-прежнему набирая ход, идет на сближение с паутиной. Холодное восхищение Бобой Феттом – и даже одобрение и понимание – поднялось на еще одно деление. Игра со смертью только что усложнилась и стала еще интереснее. Сомнения в грядущем выигрыше у фаллиена не было; его никогда нет, если в деле участвует Ксизор. Но как ни приятна будет смерть хозяина мандалорских доспехов, сейчас Темный принц получал ни с чем не сравнимое наслаждение.

– Отслеживать, не упускать из виду, – наконец распорядился принц Ксизор. – Для полноты картины не хватает фрагментов. Притом весьма и весьма любопытных.

Боба Фетт выбрался из <Раба-1> – пришлось вышибать внешний люк ногой; его обесточило, а ослабший лист брони заклинил шлюз, – и попал в сущий, абсолютный хаос.

Меньшего охотник и не ожидал. И рассчитывал устроить подобный бедлам с того мгновения, когда принял решение направить свой корабль в гнездо Куд'ара Мубата. Давнее знакомство со сборшиком-арахноидом, долгое ведение дел ознакомило его и с устройством, и с возможностями дрейфующего гнезда. Куд'ар Муб'ат сплел себе дом из производимой им же самим ткани, в том числе и нервной; он обмотал ею обломки и всякие артефакты, полученные от других разумных существ. Изнутри и снаружи выпирали их острые углы, напоминая древние корабли, утонувшие в неровном замороженном море. Никчемные, бесполезные, они оказались здесь лишь из-за жадности Куд'ара Муб'ата, его желания видеть вокруг себя трофеи от неудачников, которые так глубоко увязли в интригах, что не сумели выкарабкаться… Если, конечно, не считать необходимости защищать саму паутину, у которой нет другой защиты. Зато ее способность быстро восстанавливаться и затягивать любую дыру работает как своеобразная система жизнеобеспечения для всех, кто обитает внутри изогнутых, тусклых стен.

Опираясь одной рукой о коленки, Боба Фетт озирался по сторонам. Внутренности гнезда заливал мерцающий голубовато-белый свет из фосфоресцентных нахлебников-осветителей. Элементарные создания свисали с потолка на крошечных тоненьких ножках и излучали мягкий свет из биолюминесцентной набивки своих прозрачных раздутых брюшек размером примерно с два кулака Бобы Фетта, Но шум и гам устроили не эти живые лампы, привязанные к своему создателю поводком из нервного отростка, а их двоюродные братцы, стремительные суетливые нахлебники, извергающие из себя липкую вязкую жидкость, которая латала прорехи в паутине и связывала обломки кораблей в грубое сооружение.

Придатки-эмиттеры толклись вокруг разорванной стены, там, куда в гнездо на полном ходу врезался <Раб-1>. Перед столкновением Боба Фетт развернул корабль из обычного вертикального положения хвостом вниз; иначе округлый изгиб рубки обрушился бы на паутину, словно молот. Вместо этого <Раб-1> вошел в дрейфующую мусорную кучу острым краем, будто нож, а когда толстые нити опутали его, очередное включение маневрового двигателя вновь развернуло корабль в прежнее положение и остановило его, В воздухе белесой пещеры висел кислый запах обгоревшей нервной ткани.

При столкновении пострадала не только структура гнезда. Гнездо, по сути живой организм, отреагировало на удар соответственно. В ушах Бобы Фетта звенело от визга не только занятых ремонтом нахлебников-эмиттеров, но и прочих придатков. Большинство оторвало от аксонов-поводков, посредством которых ими управлял заботливый неусыпный родитель. Некоторые из них были немы, от рождения лишены речи, зато остальные старались за двоих, издавая бессвязные идиотские вопли. Пол был устлан толстым ковром из нелепых созданий, которые корчились от боли или бегали по кругу; их скудный разум был перегружен после внезапного отсоединения от сборшика-арахноида. Напоминающие пауков и крабов уродцы полезли на ботинки, волоча за собой оборванные поводки, стоило охотнику появиться из шлюза. Боба Фетт отшвырнул их ногой, словно нахлебники были спрятавшимися в хитиновые панцири вомпами-песчанками; несколько несчастных поменьше захрустели, будто яичная скорлупа, под ногами охотника.

Фетт запрокинул голову: трудяги-эмиттеры уже затянули паутиной корму <Раба-1>, вакууму были открыты лишь дюзы маршевого двигателя. Свист уходящего из гнезда воздуха постепенно стих, пока нахлебники завершали работу, заполняя мягкой белесой тканью последние оставшиеся прорехи. Да и вообще становилось тем тише, чем больше оставшихся без надзора придатков впадало в прострацию, опрокидываясь на спины, как твари морские, вынесенные прибоем на берег неизвестной планеты.

Тишина, которая медленно теснила предыдущую какофонию, была частью смерти: как будто гигантским скальпелем колоссальный хирург одним ударом отсек серый ломоть от чудовищно увеличенного мозга.

– Пошли, – Боба Фетт сунулся в шлюз <Раба-1> и ухватил Трина Восс'он'та за грудки.

Форменка штурмовика теперь больше напоминала лохмотья, которые скрепляли испачканные в крови металлические застежки. Сильный рывок поставил добычу на ноги; второй – выкинул из корабля.

– Время оплаты.