Войны Рима в Испании. 154—133 гг. до н. э.

Об этом Вириате, чьи энергия и осмотрительность скоро стали хорошо известны римлянам, впоследствии сообщали самое разное. Он принадлежал к числу тех лузитан, что жили недалеко от океана (Diod., XXXIII, 1, 1), и был простым пастухом (Diod., XXXIII, 1, 1; Liv., per. 52; Dio Cass., XXII, 73; Eutrop., IV, 16, 2; Oros., V, 4, 1) в горах, находящихся, вероятно, в современной центральной Португалии^{183}. Именно благодаря своему низкому происхождению он обладал ценнейшими качествами военного предводителя. Жизнь пастуха в горах закалила его тело (Diod., XXXIII, 1,1); непритязательность была его второй натурой^{184},[144] и постоянная необходимость быть готовым к борьбе с разбойниками и дикими зверями (Diod., XXXIII, 1, 2) в высшей степени закалила его ум и душевные силы. Но он обладал также способностями, которые не объяснялись его происхождением. Вириат отличался выдающимися военными дарованиями^{185},[145] а также данными, необходимыми для руководства людьми^{186}.[146] Сильный характер позволил ему одолеть соблазн предаться сибаритству в годы наивысшего могущества (ср. анекдотический рассказ у Диодора — XXXIII, 7, 1-3), что также весьма укрепило его отношения с воинами. Но более поздних авторов всегда очаровывал феномен его взлета, который обретал вид формулы: сначала Вириат пастух, затем разбойник и, наконец, полководец[147].

Таким образом, Вириат сумел убедить соотечественников в правильности своих слов, вдохнуть в них новые надежды и убедить их избрать его предводителем[148]. Он даже выставил весь отряд перед фронтом, словно для сражения. Однако большей его части Вириат приказал, как только он вскочит на коня, мгновенно рассеяться во все стороны и стремиться любыми возможными путями достичь города Триболы, где и ожидать его. Он выбрал лишь 1000 всадников и оставил их при себе[149]. По его знаку все лузитаны обратились в бегство. Поскольку, однако, они ушли в самых различных направлениях, Ветилий поостерегся преследовать их. Вместо этого он атаковал Вириата, который пока поджидал его. В завязавшейся схватке Вириат, в чьем распоряжении были отличные лошади, применил местную кавалерийскую тактику чередующихся атак и отходов, тактику, с каковой римским легионам еще не приходилось сталкиваться^{187}.[150] Таким образом ему удалось удерживать римлян в течение двух дней в этой местности. Когда Вириат уже был уверен, что его люди находятся в безопасности, он дождался ночи и на своих выносливых конях, используя нехоженые тропы, достиг Триболы. Римляне не смогли преследовать его из-за тяжелого вооружения и незнания местности, к тому же их лошади не подходили для этого (Арр. Iber., 62, 260—263). Этот удавшийся маневр, который спас лузитан из отчаянного положения, снискал Вириату среди его народа великую славу, что побудило их подняться на борьбу под его предводительством, и война, которая и раньше уже стала время от времени надоедать римлянам, приняла угрожающий характер для дальней провинции, ее наместника и стоявшего там войска (62, 264 и далее).

Ветилий все же стал преследовать лузитан и направился в Триболу. Здесь Вириат приготовился дать новое сражение^{188}.[151] Он устроил засаду в зарослях, густо росших там, и стал заманивать в нее римское войско притворным бегством. Когда римляне миновали засаду, они внезапно увидели, что их спереди и сзади атакуют лузитаны. Многие были убиты, взяты в плен или сброшены в пропасть. Среди пленных оказался и претор Ветилий. Однако лузитанин, взявший его в плен, не узнал римского командующего и убил его, «очень толстого старика, который ни на что не годен»^{189}.[152] Из 10 000 человек римского войска лишь 600 спаслись в Картейе^{190}.[153] Командование над ними принял квестор Ветилия, который расставил солдат, еще охваченных страхом, охранять стены. Теперь римляне почувствовали, что мирное завершение кельтиберской войны выгодно для них вдвойне. Квестор потребовал у беллов и титтов для своего сильно поредевшего войска вспомогательные отряды в 5000 человек, которые и были ему немедленно предоставлены. Их отправили против Вириата, однако все они погибли до единого (Арр. Iber., 63, 268; формула «так, что не осталось даже вестника поражения», уже встречалась у Аппиана (Iber., 57, 242), см. гл. I, § 3). После этого квестор уже не предпринимал никаких действий, но заперся в Картейе, ожидая там свежих войск из Италии (63, 268), на прибытие которых он рассчитывал, отправив в Рим соответствующую просьбу. Между тем Вириат покинул место своего недавнего успеха и вторгся в земли карпетанов, которые уже относились к ближней провинции, чтобы опустошить плодородную область, что он без особого труда и сделал^{191}.[154]

§ 2. Поражения римлян: Гай Плавтий, Клавдий Униман, Гай Нигидий. Первая победа римлян: Гай Лелий