Воины Света: принц (СИ)

Я прижал девушку к себе и поцеловал, её соски тут же набухли, касаясь моего обнаженного торса. Я избавил её от остатков одежды и снова уложил на кровать, но в этот раз без промедления, резким движением войдя в неё. Она снова вскрикнула, а я начал двигаться и целовать её одновременно. Её бедра подавались мне на встречу, быстрыми жадными движениями. Но я не хотел, чтобы это было быстро. Ногами я зафиксировал её ноги и стал двигаться нарочито медленно, затем и вовсе покинул её тело. Она извивалась, желая продолжения, но я дразнил, мучаясь сам, и мучая её. Я снова медленно вошёл в неё, она тут же выгнулась, словно кошка. Наши глаза встретились. Именно в тот момент в моей памяти всплыли все страдания, испытанные мною за год. Как я винил себя в её смерти, как жаждал быть убитым какой-нибудь тварью, как пил… Моя рука невольно оказалась на её шее, нежная кожа, тонкая шея…я совсем слегка сдавил, затем сильнее, и ещё…Ассель пыталась вдохнуть, но я перекрыл доступ кислорода, её зрачки расширились, кисть сжалась, а я не прекращал двигаться внутри неё. Я почувствовал боль на спине — девушка ногтями впивалась в мою кожу. Я отпустил шею Ассель, продолжая вколачиваться в её тело резкими грубыми движениями. Она выгнулась как будто в судороге, вся сжимаясь внутри и доставляя мне тем самым ещё больше наслаждения, из её горла вырвался крик, который я заглушил поцелуем. Я кончил лишь на несколько секунд позже, чем она и обессиленно лёг на неё, придавливая своим телом к кровати. Затем собрал свои вещи и молча ушёл, оставляя Ассель одну, и, подозреваю, оставил я её не в лучшем моральном состоянии. Мне было не плевать, меня это радовало.

Стоит ли говорить, в каком шикарном настроении я проснулся. После завтрака я взял Дорна и Короля, и отправился на охоту, на несколько дней. Охота была удачной, мы убили кабана, оленя и много мелкой дичи. Когда я вернулся, первая кого я увидел была Ассель, читающая в саду.

— Здравствуй, Ассель! — крикнул радостный король.

Она подняла голову, поднялась со скамьи и присела в изящном реверансе. Я лишь сдержанно кивнул головой, не задерживая на ней взгляда и осознавая, сколько должно быть боли, она испытала в тот момент. Затем я быстро направился в свои покои совершенно довольный собой.

На следующий день, я выяснил новости с фронта, линия которого продвигалась всё глубже в Дарнею. Гошар обещал рассказать что-то о ранах от нового оружия, но позже. Вечером меня вызвал король.

Я вошёл в королевскую приемную и обнаружил там Ассель, отца и дядю.

— Ассель намеревается ехать в Дарнею, — без предисловий строго сказал отец, — может, тебе удастся ей объяснить, что это идиотская затея.

— В Дарнею, зачем? — я наигранно удивился, — мне казалось, вам у нас очень хорошо, — я ухмыльнулся, говоря это.

Надо отдать ей должное, Ассель сохраняла совершенно невозмутимый вид.

— Моя страна в опасности. Там мой отец, мой дом, друзья… Я не могу отсиживаться здесь! — ледяным тоном сказала она.

— Это опасно, нет. Ваш отец приказал вам находиться здесь! — сказал король.

— Вы остаетесь и точка. Здесь нечего обсуждать, — тихо сказал я и вышел.

Ночью меня разбудил отец.

— Она сбежала.

— Что?

— Айса. Или Ассель, как она там себя называет…

— Вот дура, — констатировал я.

— Её нужно найти. Собирайся!

— Отец, пошли стражников, зачем я?

— Ты знаешь её лучше всех, это во-первых; если она, не приведи Фотис, умрёт, а это случится, если мы её не найдем, будет большой скандал, это во-вторых; у меня везде во дворце есть глаза и уши, она пошла на этот шаг из-за тебя, снова, это в-третьих!

— Я её ни к чему не принуждал…почти… — улыбка невольно коснулась моих губ, воспоминания о той ночи были весьма приятными.

— Ты повёл себя, как свинья!

— Я просто сделал ей больно за всю ту боль, которую испытывал весь последний год!

— Мейдар, чёрт тебя дери! Год назад она совершила то, что совершила тоже из-за тебя! Ты и тогда повёл себя с ней как свинья!

Я вздохнул и посмотрел на отца: жёсткий взгляд, бескомпромиссный тон, все во дворце боялись его, одним свои присутствием он вселял страх в людей, но не в меня. Я легко выдерживал и взгляд и манеру общения Военноначальника, я привык к ним с детства. Он никогда не разговаривал со мной, как с ребёнком.

— Помнишь, когда ты был в плену у дарнейцев, а мы думали, что ты погиб? — продолжил отец, — Айса страдала, ходила сама не своя… Тогда я сказал ей, чтобы радовалась, что ваши отношения закончились так, а иначе всё закончилось бы болью. Но ты вернулся и подтвердил мои слова. Ты всегда ведёшь себя с женщинами отвратительно.

— Я любил Айсу! Остальные мне были безразличны, и возможно, я вел себя с ними ужасно. Но Айсу я любил и…

— Вёл себя с ней так же! Она ведь не просто так избавилась от воспоминаний! Не удивлюсь, если она опять побежала к своему отцу, чтобы тот стёр ей новые воспоминания о тебе, которыми ты так любезно поспешил её одарить.

Отец рассердил меня, я был зол, был в ярости, мне не хотелось признавать, что он прав, но он, похоже говорил правду, от этого я сердился ещё больше.