Воины Света. Тайна Кранга

Когда он вернулся, змей, не дожидаясь приглашения, сразу нырнул в чашу и принялся барахтаться в соленых крендельках, стремительно выбрасывая язык и выхватывая со скоростью машины крупные кристаллы каменной соли. Как и многое другое в Дралларе, даже соленые сухарики обладали изысканностью. Флинкс снова стал рассуждать, что для животного, бесспорно, плотоядного, его приятель слишком явно любил хлебную выпечку. Именно кулинарная адаптабельность дракончика и являлась одной из причин, позволявших ему так процветать в городе. Бывали времена, когда мясо не часто появлялось у них на столе, да и грызуны куда-то пропали, и они с Мамашей Мастифф с удивлением смотрели, как змей с удовольствием уплетал большие порции соленого хлеба или пиме, дешевого растения вроде кукурузы, наводнявшего многие леса мягкого дерева на Мотыльке.

Флинкс взял бутылку изысканной работы и налил вишнево-красное варево, наблюдая, как льется через край кружки розовая пена. Пивоварение являлось одной из самых отшлифованных способностей транксов. Было уже слишком поздно для немногих законченных пьяниц и еще слишком рано для большинства ночных завсегдатаев. Маленький Симм удостоверился, что все прочие клиенты обслужены, и согнулся над стойкой, опираясь на сложенные руки, похожие на косматые деревья. Он молча смотрел, как юноша сделал большой глоток шипучего напитка, а затем принялся пить остальное небольшими осторожными глоточками. Время от времени справа от них, от сухариков, раздавалось удовлетворенное шипение.

Владелец бара снова вскинул брови, когда Флинкс предпочел оплатить питание монетой.

— Дела, значит, идут очень хорошо?

— Да, неплохо. Хочешь верь, дружище, хочешь нет, я сегодня зашиб сотню кредитов. И к тому же честно!

Тут он вспомнил о появившихся недавно трех трупах в переулке.

— Хотя теперь я, может, не так уж рад этому.

— Странно слышать. — Великан налил себе немного иттерийского коньяку. — Я рад за тебя, но также и несколько разочарован, так как это значит, что тебе не понадобится работа, которую я тут тебе сосватал.

— Вот как? Не нужно так спешить, массивный. И не пытайся также давить мне на психику. Верно, в данный момент я платежеспособен, но деньги имеют свойство ускользать меж пальцев. К тому же слишком много раздаю. И мне надо подумать о старушке, хотя она теперь могла бы приобрести городские фонтаны, несмотря на свои жалобы на нищету.

— Ах, да, конечно, Мамаша Мастифф. Ну тогда, возможно, тебя это заинтересует. По крайней мере, могу обещать тебе интересное общество. — Он показал на бар за спиной у Флинкса. — В третьей кабине. Двое самых необыкновенных личностей.

Флинкс обернулся и посмотрел на небольшие, покрытые материей кабинки, шедшие в ряд вдоль противоположной стены заведения. В этих укрытых анклавах часто занимались делами и предавались удовольствиям, иногда совмещая одно с другим.

Он пригляделся попристальней в сумеречном свете. Большинство людей ничего не смогли бы различить даже на таком небольшом расстоянии, но Флинкс-то смотрел не только глазами. Да, в указанной кабинке и впрямь сидели две фигуры. Судя по тому, что он увидел, это была странная пара.

Один был очень высоким человеком, с лицом, состоящим по большей части из острых углов, словно из-под кожи выпирали лезвия ножей. Волосы его седели на висках и на затылке — вполне естественная смена цвета, а со лба до затылка тянулась одна чисто белая прядь. С лица смотрели резко сужавшиеся, почти монголоидные глаза, такие же черные, как большая часть его волос, Сходившиеся над переносицей кустистые брови придавали ему слегка надменный вид. Портрет дополнял маленький рот с тонкими губами. Тело хотя и не тощее, но стройностью обязанное скорее заботливой диете, чем энергичным упражнениям. Видимые части тела сильно загорели, а по такому загару Флинкс теперь узнавал людей, долго находившихся в космосе и подвергавшихся воздействию ультрафиолетового света.

Если человек был необычен, то его спутник вдвое превосходил его в этом. Хотя Флинкс видел не так уж часто транксов, поскольку в Дралларе они не задерживались, этого хватило, чтобы понять: там напротив сидит самый старый человек, какой ему попадется. Его хитиновый покров поблек с нормального голубого цвета до темно-пурпурного, казавшегося чуть ли не черным. Антенны обвисли по бокам и покрылись внизу чешуей. Даже на таком расстоянии он заметил, как исшелушился покров под футлярами для крыльев. Только светящиеся алмазные фасетчатые глаза сверкали золотом, означавшим юность и энергию. Жалко, что он не мог рассмотреть подробнее.

О чем они говорили, не было слышно, но инсектоид время от времени жестикулировал иструкой, а человек степенно кивал в ответ. Флинкс почувствовал, что спиртное начинает действовать, и, почти рассердившись, снова обернулся к своему другу.

— Ты прав, Симм. Странная здесь оказалась пара.