Войны темных сил

Война 1914 года началась в самое неблагоприятное для России время: в декабре 1913 года Государь утвердил закон о вооружении и усилении Армии, прошедший через Государственную Думу и Государственный Совет. Закон этот предусматривал общую сумму необходимых для доведения Армии до боевой готовности чрезвычайных расходов в полтора миллиарда рублей. Выполнение признанных безусловно необходимыми военно-морских заказов было намечено в трехлетний срок. Главные расходы вызывались необходимостью пополнить крайнюю недостаточность, по сравнению с германской, русской артиллерии, особенно тяжелых калибров. Предусматривалось и сооружение новых заводов для изготовления предметов военного снаряжения.

Военный законопроект этот в течение ряда месяцев проходил по специальным комиссиям и затем в общих собраниях Государственной Думы и Государств. Совета. Все потребные объяснения и доказательства крайнего технического несоответствия нашей Армии требованиям современной войны были даны и сообщены Военным Министерством. Законопроект стал законом и полтора миллиарда рублей были отпущены, невзирая на всеми сознаваемую нужду в деньгах на удовлетворение давно назревших государственных потребностей производительного и культурного свойства.

Великая денежная жертва была принесена только потому, что все убедились в чрезвычайной отсталости русской Армии от соседей - по части ее вооружения артиллерией, пулеметами и даже винтовками. Значит, к началу 1914 года все наши государственные деятели и депутаты документально знали о полной неготовности России 1914 года к войне с Германией. Также хорошо знали они, что эта готовность наступит не ранее 1917 года.

Отсюда вытекал, казалось бы, ясный, как дважды два - четыре, вывод: Россия должна была вести такую политику, чтобы ни в каком разе не воевать ранее 1917 года.

Только победа, при том победа, дающая государству выгоды, соответствующие принесенным жертвам, оправдывает войну - в глазах народа.

Бросаться в войну, не подготовившись к победе, лишь для того, чтобы не сомневались в благородстве наших чувств, было простительно Дон-Кихоту, но ведь Дон-Кихоты потому и вывелись, что слишком часто пытались защитить угнетенных, не справляясь со своими действительными возможностями победить подчас воображаемых угнетателей. - Но Россия должна была защитить Сербию, на которую напала Австро-Венгрия, возражают защитники сазоновской политики.

- Когда Австро-Венгрия послала Cербии свой ультиматум, - война уже началась, - отвечаю я, - мои рассуждения об ошибочности и порочности сазоновской политики относятся, конечно, не только к тем последним дням, когда решение воевать уже созрело в умах наших соседей, но и к предыдущей эпохе. Не будь русская политика столь зависимой и послушной Англии, которая действительно была заинтересована в разгроме Германии (как и России), то не было бы и австрийского ультиматума Сербии.

Пока был франко-русский союз, войны не было, войной и не пахло. Как только масонское влияние увлекло русскую дипломатию в объятия управляемого масонами "коварного Альбиона", тотчас обострились русско-германские отношения, и Россия оказалась втянутой в miровую войну, повлекшую за собой гибельную революцию и исчезновение не только Государства Российского, но и самого имени России.

Деятельность г. Сазонова и всех тех барабанных "националистов", типа графа Влад. Бобринского, которые ликовали и торжествовали при вступлении в войну явно неготовой к войне и, значит, не могшей победить России, - эта деятельность принесла величайшую победу международному иудо-масонству, но Россию эта деятельность погубила.

Не только нововременские "националисты", но и либеральная "общественность" российская одобряла, поддерживала и разжигала г. Сазонова в резко английском уклоне его политики и тем способствовала приближению войны. Самая война была встречена этими весьма влиятельными и густо прослоенными масонством кругами заявлениями высокой патриотической словесности.

Все эти люди задолго до войны знали, не могли не знать, о неготовности русской Армии, о крайней недостаточности ее технического оборудования, о почти полном отсутствии в войсках тяжелой артиллерии, о недостаточности вооружения вообще и, в особенности, пулеметов, знали и о недостаточности в России заводов, способных быстро пополнить недостаток снаряжения во время войны.

Раз, зная все это, руководители российской общественности все же посильно помогли назреванию военных настроений и шумно одобряли начало войны, то это накладывало на них нравственную обязанность всецело и безусловно, в течение всей войны, поддерживать государственную власть, которая, в сильной степени под давлением "общественного мнения", уклонила курс иностранной политики в русло английских интересов и тем довела дело до опаснейшей войны с Германией.