Воины Вереска

— Не страшно, — она махнула рукой. — Я в них всё равно ничего не понимаю… Вижу, что красивые, и всё! — она улыбнулась. Парень смущенно ответил на улыбку и, несмело приблизившись, тоже оперся локтями на ограду загона:

— У хозяина лошади лучшие! Во всей Шотландии краше не найдешь!

— "Хозяина"? — она склонила голову набок:- Так ты, получается, у лорда МакДональда служишь?

— Ага, — кивнул тот. — Старшим конюхом! Чудо просто, как свезло, госпожа. При таких-то лошадках да такое жалование!

— Ценит тебя сир Малькольм? — Нэрис тихонько фыркнула, глядя, какой неподдельной радостью светится лицо конюха. Да уж, точно парень по призванию служит! Ему, пожалуй, и золота не надо — лишь бы к "лошадкам" поближе…

— Ценит, дай бог ему здоровья, — кивнул тот. — Хороший хозяин.

— А зовут-то тебя как?

— Шон, госпожа, — снова улыбнулся он. Улыбка была простоватая, но открытая и добродушная. — А вы, верно, супруга кого из гостей? Даже странно, леди до лошадей обычно не большие охотницы… Кроме хозяйки, конечно!

— Леди Агнесс любит лошадей?.. — удивилась она. — Очень разносторонняя женщина, однако… Ой! Какой малыш!

Нэрис в умилении прижала ладони к груди. Меланхолично жующий травку тяжеловоз отошел на новое место, и сразу за ним обнаружилась снежно-белая тонконогая кобылка, у которой под брюхом крутился такой же снежно-белый жеребенок. Малыш, словно почувствовав, что на него смотрят, повернул головку и поглядел на Нэрис огромными темно-фиолетовыми глазами. Девушка едва не расстаяла на месте…

— Это вы про Флору? — улыбнулся Шон, глядя на расстроганную молодую леди. — Она у нас совсем малышка еще, и трех недель не исполнилось! А уже такая умница, что диву даюсь…

— Арабской породы, верно? — Нэрис умиленно вздохнула. — Копия матери. Будет красавицей!

— Да уж, — с плохо скрываемой гордостью проговорил конюх, любовно глядя на жеребенка. — Уж на что Розалинда наша хороша, а Флора и того краше! Уж как хозяин-то ее обожает!.. И то сказать — не зазря… Такую-то принцессу!

— Ты прямо как о собственной дочери говоришь, — весело фыркнула она. Шон смущенно потупился и развел руками:

— Так ить оно навроде того и есть! Розалинда у нас первородка, выжеребка тяжелая была, уж боялся, что обеих потеряем… Считай, всю ночь мы с ней вдвоем маялись, сам едва не родил!.. — он рассмеялся и махнул рукой. — Да что там — я! Вон, хозяин, даром что семь раз как отец, и то у денника до утра самого бродил… переживал! Очень уж мы Флору-то ждали…

Он тихонько, призывно засвистел. Белая кобыла подняла голову и, дернув аккуратными ушками, изящно засеменила к загородке. Жеребенок вертелся у ног матери, смешно подкидывая длинные и еще не очень послушные ножки.

— Пора их в тепло, — пояснил старший конюший, погладив подошедшую Розалинду по бархатному лбу. — Не лето, чай, к вечеру захолодает, а Флора мала еще, ей долгие прогулки могут во вред пойти… Да вы ее за ушком-то почешите, госпожа, не бойтесь! Она это страсть как любит!..

— А можно? — наслушавшись о "долгожданности" и исключительности белоснежной малышки, Нэрис уже боялась лишний раз на нее и посмотреть — мало ли что!

— Да что ей сделается? — расхохотался Шон, поднимая с земли корзинку и запуская туда мозолистую пятерню. — Говорю же — почешите, она любит!.. И вот еще, берите, клеверу Розалинде насобирал, медвяного, насилу нашел, не лето уже, все-таки… она, красавица моя, очень уж его обожает! С детства самого! Как зимой без него будем — ума не приложу…

— Его и сейчас-то найти трудно, — Нэрис сложила ладони ковшиком, и Шон осторожно ссыпал туда добрую горсть ароматных соцветий. — Балуешь ты ее!

— Дак… как же не баловать? — мягко улыбнулся парень, наблюдая, как кобыла деликатно берет бархатными губами лакомство из рук девушки. Малышка Флора бестолково крутилась рядом, доверчиво тыкаясь носом то матери в брюхо, то в руки Нэрис, то в дерево загородки. Заласканная и привыкшая к людям с самого рождения, она и не думала чего-то пугаться. Наоборот — ей всё вокруг было ужасно интересно… Леди МакЛайон, скормив арабской красавице весь клевер, осторожно почесала за ушком жеребенка:

— Ну надо же, аж жмурится от удовольствия… И глаза какие! Послушай, Шон, а ты не знаешь, сир Малькольм себе ее оставит, или продавать думает, как подрастет?

— Пока что не определился еще, — пожал плечами конюх, набрасывая на Розалинду повод. — Но скорее всего оставит, уж больно хорошая кобылка получилась! А вам зачем, госпожа?.. Али себе хотели?

— Да уж точно не отказалась бы! — честно ответила девушка, глядя, как жеребенок, смешно подскакивая, бежит за матерью к выходу из загона. — Но сомневаюсь, что лорд МакДональд ее продаст… А если все-таки надумает — цена будет точно заоблачная!

— Это да, — согласился Шон, снимая засов на воротах загона и осторожно выводя свою подопечную вместе с ее дитятей. — Вы не представляете, во что хозяину Розалинда обошлась! В пол-Тиорама, ей-богу не вру!.. И для случки жеребца племенного специально выписывали… Ужасть, просто прорва золота! Так что Флора, случись ее продать, стоить будет — немерено!..