Войны веры (СИ)

От его рыка начальник стражи попятился глядя на демонолога безумными глазами, в которых разум давно уже угас под напором животного страха.

И тут разум одного из стрелков не выдержал, с паническим воплем бедолага кинулся прочь, не разбирая дороги. Высокая каменная стена таких ошибок не прощает. С отвратительным звуком тело парня рухнуло на мощеный камнем двор замка. Кровь широкими струями выбрызнулось из под смявшейся кирасы. Это послужило сигналом, бывалые воны с воплям разбежались еще несколько сослепу рухнули со стены. На месте остался лишь начальник стражи, похоже он совладал-таки с нахлынувшим ужасом.

Неожиданно Гарвелю стало легче – беснующийся внутри монстр отступил под напором холодной воли демонолога. Возможно, причиной тому было бегство лучников, и как следствие снижение количества витающего в воздухе страха. Перепуганный страж постепенно пришел в себя, Гарвель не торопил, ему самому требовалось время, чтобы избавиться от последствии странного приступа ярости.

– Идите за мной. – Сказал наконец стражник севшим голосом, к его чести голос его почти не дрожал. Подавая пример он первым принялся спускаться по лестнице. Батор недоуменно наблюдал за хозяином, к щенку постепенно возвращался привычный вид, паучьи лапы втянулись, а разбухшее было тело стремительно ужалось до привычных размеров полугодовалого щенка. Сделав глубокий вдох Гарвель последовал за спустившимся с крепостной стены стражником. В солнечном сплетении занозой засела боль, виски немилосердно ломило. Не до конца восстановившийся организм напоминал что нужно отдыхать и желательно как можно чаще, а подпитывать собственными силами сонм напротив как можно реже. Из пристроенных к донжону казарм высыпала личная армия хозяина замка. Отмахнувшись от набежавших вояк как от назойливой мухи, начальник двинулся дальше, понятливые десятники моментально разогнали народ, попутно нагрузив солдат работой, так чтобы сил на любопытства уже не оставалось. Батор неторопливо семенил вслед за хозяином, любопытная мордочка щенка вращалась на шее с такой скоростью и силой что казалось еще немного и она оторвется. Донжон вызвал стойкое чувство дежавю, впрочем такова судьба любого замка вокруг которого нарос город. Постепенно грозный форт превращается в роскошный дворец правителя. Вот только процесс этот растягивается на не одну сотню лет, и все это время замок смотрится как уродливое нагромождение, уже растерявшее суровое очарование военной постройки но еще не приобретшее изысканный лоск дворца. Точно так же выглядел дворец Князя в Гессионе.

Разве что каменные стены там уже растащили на постройку домов, а вместо них поставили ажурную ограду. Навязчивая роскошь бросалась в глаза, зычно требовала к себе внимания, но Гарвель шел совершенно равнодушно.

Кричащая о богатстве хозяина замка обстановка оставляла чернокнижника совершенно равнодушным. Возможно виною тому было то что он ее попросту не видел. Надвинутый на глаза капюшон позволял рассмотреть лишь пол.

Впрочем равнодушие хозяина компенсировал щенок. Неугомонный Батор норовил все обнюхать и везде побывать, он даже ухитрялся на зуб попробовать некоторые экспонаты. Даже ковровая дорожка перед приемным залом не избежала этой участи. Не рассчитав сил щенок просто распорол ковровую дорожку на две неравные полосы. Приемный зал отличался от тронного разве что названием, на высоком троне сидел разодетый в пух и прах толстяк. И если князь Гессиона в прошлом был воином, то сидящий на троне толстяк никогда ничего тяжелее кубка с вином не держал.

– Кого ты привел Патрик? – Визгливым голосом осведомился узурпатор герцогской власти.

– Это маг, он сам пришел, ваше величество. – Склонился в низком поклоне начальник стражи.

– Кто ты смерд? – Брезгливо спросил толстяк.

– Я по поручению твоего хозяина. – Равнодушно констатировал демонолог.

Толстяк визжа от ярости вскочил со своего места, зубчатая корона из белого металла со звоном упала на землю соскочив головы правителя.

– У меня нет хозяина! Я сам себе господин, и весь мир должен склониться предо мной. – Проверещал толстяк захлебываясь слюной.

Выглядел он совершенно невменяемым, но демоническое зрение говорило об обратном. Вокруг толстяка мир был абсолютно стерильным, а это значило что внутренне он спокоен и собран. Либо он сам лишь оболочка и некая демоническая сущность попросту питается его эмоциями.

– Я знаю твою тайну, сын халифа. – Тихо проговорил Гарвель, толстяк поперхнулся застывшими в глотке ругательствами. Какое то время он так и стоял не шевелясь. Маленькие свинячьи глазки застыли как у припадочного. Гарвель с гадливостью наблюдал как это существо, (назвать его человеком язык просто не поднимался) размышляет над ответом.

– Я не знаю о чем ты говоришь, червь. – Прорычал черный принц, бросив злобный взгляд на чернокнижника.