Войны за Иисуса: Как церковь решала, во что верить

Постоянная опасность вторжения оказывала влияние на споры в церкви, поскольку путешествия и обмен информацией стали куда менее надежными, и некоторым епископам было трудно приехать на большое собрание. Но это критическое положение также означало, что ставки игроков, участников споров, повысились. Каждый месяц, казалось, приносил новые доказательства того, что римская власть слабеет и терпит поражения, христиан убивают и никейское христианство исчезает. Все это свидетельствовало о гневе Божием на людей, которые страдают маловерием и впадают в ереси. Только церковь может исправить эту ошибку и дать империи мирную жизнь.

Во многих частях прежней империи воцарился хаос. В Британии в 440-х годах восстание варваров положило конец романизированному режиму, старая цивилизация – Romanitas – исчезала и около других границ, в провинциях возле Дуная и Рейна. Галлию раздирала классовая война, поскольку богатые здесь пользовались системой налогов таким образом, что простые люди разорялись. И тогда появились отряды крестьянских повстанцев, Bagaudae, опустошавшие сельскую местность. Но еще опаснее, чем кризис власти, было то, что римское правление сменял новый варварский режим, режим нового типа, не менее жестокий, чем старый. В стереотипных представлениях наших современников варвары совершают набеги, быть может, все опустошают, но затем уходят. Однако самым ужасным кошмаром Римской империи в 440-х годах были два врага, которые явно не собирались уходить. Оба они были королями или самостоятельными императорами и оба могли установить свои стабильные царства на обширных территориях, отнятых у Рима[250].

Первым таким врагом был Гейзерих, король вандалов, который правил своими подданными – если учитывать особенности того жестокого времени – необычайно долго: с 428 по 477 год. Десятилетиями грабители из вандалов опустошали Средиземноморье, делая неработоспособными торговые пути и средства коммуникации. Но Гейзерих не довольствовался грабежом, он создал огромное королевство вандалов в Северной Африке. В момент смерти Блаженного Августина в 430 году его родной город Гиппон осаждали вандалы, а вскоре после его взятия он стал столицей Гейзериха. Только в 439 году, когда силы Гейзериха взяли Карфаген, у его царства появилась новая столица. Карфаген, который всегда был важнейшим центром Римской империи, не говоря уже о том, что этот город снабжал Рим хлебом, теперь оказался под пятой ариан, противников учения о Троице, которые преследовали кафоликов, бывших подданных империи. Все знали, что Гейзерих подумывал о захвате Рима, чтобы создать гигантскую империю вандалов на западном Средиземноморье – с арианством как официальной религией. И это не казалось чем-то невозможным. Египтяне же полагали, что вскоре Гейзерих пошлет отряды вандалов в поход на Александрию[251].

Вторым кошмаром для империи был предводитель гуннов Аттила. В 440-х годах гунны угрожали как Восточной, так и Западной империи; положение было еще опаснее в силу того, что гунны не были христианами вообще – хотя бы еретиками, – но откровенными язычниками. Гунны несли в себе и расовую угрозу. Хотя с ними вместе воевали германские племена, сами гунны происходили из Центральной Азии, и римские авторы часто описывали их как жестоких обитателей Востока с косыми глазами и неправильными чертами лица, которых трудно назвать людьми. В 441 году гунны захватили балканские провинции и опустошили их в такой мере, что это вызывало изумление даже в ту эпоху жестоких войн. Так, великий город Аквилея ранее был одной из жемчужин Италии позднего римского периода, когда же в 452 году оттуда ушли воины Аттилы, он в буквальном смысле слова исчез с лица земли – осталась лишь горстка напуганных местных жителей, которые устремились на поиски нового защищенного места и обосновались там, где позже возникла Венеция[252].

Любой разумный человек должен был сделать вывод, церковь на своючто Бог гневается и что истинные христиане должны выявить и устранить ошибки, которые ставят под угрозу само существование римлян