Воины зимы (ЛП)

Вот и всё, приехали. Его отряд отбросили и вскоре настигнут. Это конец, ибо на Русском фронте никто не брал пленных. Даже канадцы и американцы отказались от этого обычая. Асбах слегка вздрогнул. В каком-то смысле им повезло сражаться с сибиряками. В некоторых американских дивизиях целые батальоны состояли из индейцев-сиу, апачей и команчей. Эсэсовцы пытались подорвать их боевой дух. В ночных набегах они захватили несколько пленных, а затем бросили изуродованные тела так, чтобы их заведомо нашли. Только это не сработало. Апачи похоронили своих мертвых и ответили тем же. Когда эсэсовцы обнаружили, что сделали с телами жертв, проблевались даже самые стойкие. Нет уж, лучше с сибиряками воевать.

Асбах изучил карту. У него оставался только один выход. Хотя 75-мм ПТ-САУ уже были потеряны, на ходу оставались три "пумы". А ещё девять бронетранспортёров и две самоходки. Всякая надежда поймать или уничтожить последнее железнодорожное орудие исчезла, но ещё можно спасти то, что осталось от его батальона. Он построит бронированный клин, который пронзит русские войска на левом фланге. "Пумы" и самоходки двинутся впереди. Люди на полугусеничниках за ними. Они прорвутся и уйдут. Немного южнее лежит дорога, по которой они приехали. А потом просто будут ехать, пока у них не закончится топливо или они не окажутся в безопасности.

Он отдал необходимые приказы, наблюдая, как люди отступают с так тщательно оборудованных передовых позиций. Дьявольский поезд! Асбах был уверен, что орудием управляет сам сатана. Он победил в битве, в которой даже не участвовал лично. Полковник покачал головой. Эта чёртова морская пушка не могла уцелеть никак иначе, только волей дьявола. Прямо посреди поспешных сборов появился Ланг вместе с самоходками. Асбах повторил ему свой план.

Партизаны и сибиряки уже приближались, когда отряд Асбаха пошёл на прорыв. Не оборону, не захват, просто прорыв. Атаку начали три "Пумы", открыв из 50-мм пушек огонь по предполагаемым позициям партизан в лесу. Две 150-мм гаубицы Ланга присоединились к ним на прямой наводке. Они проложили путь бронетехнике. Затем броневики и полугусеничные машины рванулись вперёд, обрушив на опушку леса шквал огня. Внезапно их остановил жестокий встречный обстрел. Одна из "Пум" взорвалась от прямого попадания из гранатомёта. Полугусеничник засел на пне и был просто растерзан, но остальные прорвались на юг и дали дёру, стремясь вырваться из смертельной ловушки.

Лыжники и партизаны, выскочив из леса, наблюдали за их бегством. Некоторые хотели броситься в погоню, но это было невовремя. Партизаны потеряли в бою много людей, а остаткам отрядов придётся рассеяться и скрыться, потому что немцы наверняка захотят отомстить.

Кольский полуостров, район Летнереченского, F-61D "Кошмар"

Кружа над полем боя, Куэйл засёк целый шквал выстрелов и разрывов. Немецкая колонна вырвалась из леса и направилась к дороге, ведущей на юг. "Ночная кобыла" уже ушла на базу - снаряды к пушкам закончились, а баки почти опустели. Куэйл прикинул, что боеприпасов к ВЯ-23 у него хватит всего на один короткий проход, а потом тоже пора домой. Совсем рассвело, и ночным штурмовикам задерживаться ни к чему. Он повернул самолёт на цель, опустил нос и зашёл в атаку. В прицел вплыл грузовик. Гашетка подалась под пальцем, и красно-оранжевые трассеры устремились точно в полугусеничник. Снаряды закончились, он вышел из пике и взял обратный курс. Ему определенно давно пора выспаться.

Кольский полуостров, механизированная колонна 71-й пехотной дивизии

Ланг увидел, как БТР съехал с грунтовки и сунулся в кювет. Он уже горел, из моторного отсека валил чёрный дым. Через несколько секунд машина взорвётся.

- Стой! Немедленно! - решительно приказал он. Водитель самоходки сразу отреагировал. Орудие встало, покачиваясь на подвеске, да так, что следующее едва не врезалось в корму. Когда остановилась вся колонна, гауптманн уже бежал с монтировкой к подбитому полугусеничнику. Он не стал возиться с водительским отделением - там всё безнадёжно полыхало. Но у тех, кто сидел сзади, шанс ещё был.

Заднюю дверь заклинило. Ланг этого ожидал. Он воткнул монтировку в зазор между рамой и дверью и начал отжимать её. Лицо покраснело от жара, гауптманн почувствовал вонь подгорающих бровей, но створка не поддавалась. Затем кто-то пришёл на помощь, и дверь наконец распахнулась. Ланг запрыгнул внутрь, глаза заслезились от дыма. У заднего люка на полу кто-то лежал. Он схватил солдата за подмышки и потащил наружу. Это был обер-ефрейтор Хейм, обожжённый, потерявший сознание и посечённый сколами брони, но всё ещё живой. Другие засыпали его снегом, чтобы потушить тлеющую шинель.