Войсковая разведка

— Не совсем. Все души — суть дыхание Творца, и никак не могут принадлежать Хаосу. Но люди — такие существа, они сами ломают все правила мироздания, в своем стремлении к богатству и роскоши умудряясь нарушать даже вселенские законы. Им нужна сила, и они берут ее, не думая о том, что за все нужно платить, из любого источника, который им доступен.

— Но как людям может быть доступен Хаос?

— Ты забыл? Зерна хаоса есть в этом мире! Они сами тянутся к людям, наделяя их удачей, силой, властью. Душа, принявшая в себя энергию хаоса, перерождается и после смерти ускользает от жнецов, укрываясь за гранью, отделяющей проявленные миры от бесконечности Хаоса. Мы стараемся отловить эти души: нельзя позволять обретать Хаосу способность Творить, чаще всего это удается, но тут все зависит от того, сколько хаоса угнездилось в человеке. Чем больше, тем вернее шанс, что лорды Хаоса получат свою добычу. Как правило, это необычные люди: удачливые купцы, политики, военные. Везде, где нужно обманывать, лицемерить, предавать, убивать — людям нужна помощь хаоса. Таких еще называют Асурами, высшими демонами, но это опять ложь: души людей не могут переродиться в демонов. Для них души — просто пища, лакомство, которое нужно смаковать и использовать в своих целях.

— Насколько я понял, некромант нашел источник таких душ. Но как демоны расстались со своим лакомством?

— Пробыв в Хаосе достаточно долго, души лишаются поддержки Творца. Вернее, Хаос вначале использует, а затем уничтожает опасную для себя часть души. Остаток вынужден ждать окончательного развоплощения, моля о смерти, как о милости… Ждать очень долго, поскольку миры Хаоса полны энергии, поддерживающей даже такую псевдожизнь.

Ладар заинтересовался.

— Значит, если расспросить его, — кивок в сторону трупа, — он расскажет о Хаосе?

Илис рассмеялась.

— Сознание — высшая степень проявления Творца, откуда она у выпитых вчистую душ? Но даже если бы они и могли говорить… Хаос уничтожает все, за чертой проявленных миров лишь темная, безжизненная энергия. Туда не суются даже демоны, предпочитая кучковаться на границе со Светом, дающим даже им какое-то подобие жизни.

Ладар вздохнул.

— Ну, примерно понятно. Некромант сумел получить в свое распоряжение остатки душ, прозябающих в Хаосе, и они в благодарность за новый шанс оказаться под светом Творца готовы поддерживать жизнь даже в вот в таких полуразложившихся ошметках. Правильно?

Илис кивнула.

— Ты уловил. Только благодарность подобным существам чужда, просто они рады любому существованию, как радовался бы червяк или мокрица. Ничего человеческого в них уже нет.

— Но как некромант сумел договориться с Хаосом?

— Ну, это как раз самое простое. — Илис улыбнулась. — Он предложил им то, что демоны любят больше всего: свежие, полные сил Творца души, приготовленные именно для них по особому ритуалу. За такой подарок они готовы пожертвовать большим, чем ненужные уже им, пустые остатки прошлых пиршеств. Думаю, не меньше сотни жертв погибло под ножом некроманта, прежде чем удалось поднять такую армию, даже с помощью Хаоса.

— И что мне делать? — Ладар задумчиво глядел на подрагивающий у противоположной стены труп.

Илис взглянула в лицо сипала и отчеканила:

— Пройди по краю клинка, загляни в гости к демонам и освободи страдающие, лишенные искры творца, но все же человеческие души!

Голова была тяжелой, веки — неподъемными. Ладар застонал, попытался приподняться, но тут же чьи-то крепкие руки удержали его, ко рту поднесли стакан с терпким травяным настоем. Ладар с трудом сделал несколько глотков, чувствуя, как скатывается влага по пересохшему пищеводу.

— Занятные у вас сны, молодой человек!

В глаза словно песка насыпали, но кое-как сипал распахнул непослушные веки. Перед ним, улыбаясь благостной улыбкой целителя, увидевшего чудо, сидел льер Гинаши.

— Что со мной? — слова приходилось с трудом проталкивать в пересохшее горло.

— Ничего особенного! Обезвоживание, голодовка, полное энергетическое истощение и еще кое-что по мелочи. Что нужно было учудить, чтобы три дня не просыпаться, стиснув зубы, не реагируя на внешнее воздействие, противиться любым попыткам излечения и даже обычной подпитке? Если бы не твердое заверение льера Датима, перебросившего меня сюда, что вашей жизни ничего не угрожает, я бы давно махнул рукой.

— Мне действительно ничего не угрожало. Просто я несколько… увлекся. Три дня, говорите?

— Да! Теперь неделю будете пить укрепляющие настои, а о своих экспериментах пока забудьте!

— У меня нет недели, льер. У крепости Дорах в борьбе с нечистью гибнут люди. Каждый день, каждый час. Мне нужно многое узнать и многому научиться, а времени у меня мало. Я должен продолжить занятия уже сегодня.

Льер Гинаши недовольно поджал губы.

— Это ваша жизнь. Если хотите рисковать, с возможностью остаться калекой — извольте. Датим предупреждал, что вы будете на чем-то подобном настаивать. Выпейте.

Перед Ладаром возникла склянка, полная какой-то темной жидкости. Воняло из склянки изрядно. Поморщившись, он осушил ее одним глотком и почувствовал, как возвращаются силы в истощенное тело.