Войсковая разведка Красной Армии и вермахта

При осмотре тел русских восточнее Русаново была обнаружена карта, на которой безупречно обозначена 121-я стрелковая дивизия в составе трех стрелковых полков и штаба в Мелихово. Штурмовая группа, судя по солдатским книжкам, была из состава именно этой дивизии. Наблюдавшаяся ранее, особенно 23.03., интенсивность железнодорожных перевозок без сомнения связана с прибытием этой дивизии»[61].

Фрагмент из отчета 9 танковой дивизии о действиях противника 25 марта — 8 апреля 1942 г. Речь идет о советской карте, обнаруженной у убитого советского офицера в Красной Косорже. «У одного убитого в этой операции русского офицера была обнаружена карта, из пометок на которой видно, что позади 13 гв. дивизии находилась 121 стр. дивизия в составе 383, 573 и 705 полков. Присутствие этой новой дивизии было установлено также по записям в солдатских книжках. Намерения противника были пока не выявлены»

Позже немецкий штадив уточнил свои потери на 26 марта, изменив их на 3 убитых, 13 раненых и 2 пропавших без вести. Вероятно, двое немцев, изначально записанных в убитые, оказались тяжелоранеными, но выжили. Таким образом, две сотни убитых и раненых военнослужащих вермахта в Красной Косорже и Русаново были вымыслом советской стороны. Отдельно стоит обратить внимание на двух немцев, пропавших без вести. Вероятно, они были теми пленными, которых разведчикам 121 дивизии удалось взять в Русаново. А вот остальные пять пленных, которые «2-е померли дорогой от тяжелых ран, в том числе и офицер, и три были уничтожены при отходе роты», документами противника не подтвердились.

Потери же отрядов 6 и 121 сд немцы подметили почти верно, допустив лишь небольшое завышение. Согласно их данным, «23 убитых, ок. 20 раненых, 1 раненый взят в плен», тогда как советская сторона оценила свои потери в 16 убитых и 25 раненых. Удостоверения личности, обнаруженные у погибших советских воинов, помогли немцам определить их принадлежность к 121 сд, а найденная карта с позициями этого соединения стала для противника приятным сюрпризом. Наличиеу разведчиков личных документов и карты было грубейшим нарушением правил проведения разведакций.

Любопытно, что оверклейм советской стороны в оценках вражеских потерь во время разведпоисков касался не только живой силы противника, но и матчасти. Примером тому служит история с уничтожением немецких минометов, произошедшая на Карельском фронте (далее — КарФ. — Прим. автора.), у Мурманска в ноябре 1942 г.

Карельский фронт

Середина ноября 1942 г. для бойцов 72 морской стрелковой бригады (далее — морсбр. — Прим. автора.) была временем активных действий в разведке. Объектами их разведпоисков стали опорные пункты немецкой обороны южнее губы Западная Лица, в районе озера Череп. С 13 по 17 ноября разведчики бригады провели три поиска, из которых лишь последний завершился успехом: в ночь с 16 на 17 ноября был взят в плен обер-ефрейтор 136 горнострелкового полка вермахта. Однако наиболее интересной выглядит более ранняя акция — с 14 на 15 ноября, когда РГ 3 батальона бригады якобы удалось уничтожить немецкую минометную батарею рядом с высотой 263.5 северо-восточнее указанного озера.

Фрагмент карты линии фронта на Мурманском направлении на восточном берегу Западной Лицы в августе 1943 г.

Озеро Череп. Снимок наших дней

Согласно документам 72 морсбр, в ту ночь за языком вышла группа старшего сержанта (по другим сведениям — красноармейца. — Прим. автора.) Князева: 20 автоматчиков, 13 разведчиков и 5 пулеметчиков с двумя ручными пулеметами. Она должна была работать в квадрате 9870-3 у высоты 263.5, где ранее другими РГ были замечены немецкие огневые точки: «Выйдя на высотку в районе (9870-3) группа обнаружила за обратными скатами ее минбатарею противника и в 20 метрах жилые землянки. Через открытую дверь в одной из землянок видны были на нарах солдаты противника, спящие в нательном белье. Землянка освещалась электричеством. Минбатарею охранял один часовой»[62].