Воители безмолвия

Эти слова бились в его голове, пока он направлялся к лесу магов, на опушку которого невольно пришел. Они звучали могучим призывом, доносившимся из глубины души, сочетаясь с другими словами, которые он слышал во время своих похождений:

Иди… Другой человек ждет своих учеников… Надо исполнить свою судьбу… Исполни свою судьбу… Следуй своим путем… Другое дело…

Оказавшись под лесным покровом, он машинально уселся среди высоких губчатых папоротников и прислонился к узловатому стволу тысячелетней дубосны, покрытой слоем мха. Слова четко звучали в его душе. Они были гармоничным аккордом, небесной симфонией, чья красота восхищала его. Он закрыл глаза, и неф безмолвия принял его. В конце тропы ждала старая и верная служанка – черная сфера деремата на Двусезонье.

Ему не надо было открывать глаза, чтобы понять – он вернулся на остров. Запах йода и водорослей, смешанный с запахом злымонов, уже известил его. Внутренний деремат отправил его на высокую дюну над пляжем. Морские млекопитающие были необычно возбуждены. Они били хвостами по песку, издавая пронзительные крики ужаса. Некоторые из них бросались в воду и поднимали фонтаны пены и воды. У подножия песчаного холма лежал «Качо Марум», огромный злымон, – он смотрел на Тиксу своими шестью круглыми светящимися глазами и жалобно постанывал.

Тиксу вспомнил о Квене Даэле, и его охватила печаль. Рыбак-селпидянин еще не выпутался из своих бед.

– Не стоит печалиться, – вдруг послышался голос позади него.

Он обернулся. На сером фоне тумана вырисовывался силуэт Афикит. Он был так поражен, что не нашел слов для ответа.

– Я позволила себе мысленно последовать за вами, – продолжила она. – Я поняла, что случилось с вашим другом-рыбаком, но, верите вы или нет, ему удастся выпутаться из беды. Вы сделали ему великолепный подарок: даже покинув его, антра будет продолжать следить за ним, поэтому не стоит себя терзать…

Усиливающийся океанский ветер лохматил ее волосы и раздувал просторную синюю блузу. На ее прекрасном лице появилась чудесная улыбка.

– Я… Я должна вам сказать многое, – вновь заговорила она. – И даже не знаю, с чего начать…

Она уселась рядом с ним. Он втянул в себя ее запах. При виде обескураженного лица Тиксу, его открытого рта и выпученных глаз она рассмеялась. Потом посуровела и добавила:

– Но полагаю, у нас сегодня очень мало времени для разговоров… Мы в опасности. Я… с интересом следила за вашими успехами в области путешествий и воспользовалась этим для обучения. Вы не обижаетесь на меня?

– Почему я должен обижаться? – пробормотал он, оказавшись не подготовленным к внезапной перемене, происшедшей в девушке.

– К примеру, за то, что я без разрешения воспользовалась вашими уроками, дорогой профессор, – ответила она веселым тоном. – Мне надо столько сделать, чтобы добиться вашего прощения! Но не сейчас, если позволите… Нам надо отправиться на поиски того, кто нас ждет где-то там (она указала на небосвод). Вдвоем у нас больше шансов отыскать его, вам так не кажется?

Сердце Тиксу яростно забилось. Он кивнул.

– Если вам не все равно… если это тебе не все равно, – она впервые в жизни обращалась к кому-то на «ты», и это был способ и желание оборвать все связи с прошлым, – мне хотелось бы искупаться в океане перед тем, как отправиться в путь. Каждый раз, когда я видела тебя купающимся в компании с твоими морскими друзьями, меня охватывало безумное желание присоединиться к вам. Но я не решалась. Моя кожа никогда не знала контакта с морской водой. Как это ни может показаться тебе абсурдным, если я сейчас не пройду этого очистительного опыта, я не смогу отправиться в путешествие и не смогу тебя сопровождать… Понимаешь?

Он даже не успел ответить, как она вскочила на ноги, сбросила свою синюю блузу. И обнаженной бросилась к океану – волосы ее развевались на ветру, она ловко уклонялась от плавников злымонов, которые продолжали с беспокойством биться на пляже. Тиксу скинул комбинезон и понесся за ней. «Качо Марум», его ангел-хранитель, не отставал от них.

Когда ноги ее коснулись пенистой журчащей воды, Афикит не смогла преодолеть внутренней ненависти к водной стихии. Она отступила, чтобы не чувствовать ласки холодных подвижных языков. Тиксу подбежал сзади, подхватил ее за талию, поднял на руки. Сейчас она не отбивалась, как в монастыре, и он спокойно вошел в воду по пояс. А потом без колебаний бросил ее в ледяную воду, как его научил Станислас Нолустрит, маркинатский пастух. Она задохнулась, икнула, закашлялась, негромко вскрикивая. Но когда первые мгновения отвращения и волнения прошли, она сама окунулась в пенные валы, катившиеся из океана, плескаясь с удовольствием ребенка. Она ныряла в бледные волны, смеялась, кожей ощущая укусы соленой воды.