Воительница Лихоземья

За все время моих тренировок терпение было единственным, в чем мне так и не удалось преуспеть. Я барабаню пальцами по коре дерева, разминаю шею и пытаюсь не зевать во весь рот.

Может, зирапторы уже научены держаться подальше от убежища бога? Сомневаюсь, что он вообще оставил в живых хоть одного хищника в лесу поблизости.

Как только эта мысль приходит мне в голову, мое терпение внезапно вознаграждено. Зираптор выходит из чащи, принюхиваясь. Он проходит по моим следам и приближается к невидимому барьеру.

Я задерживаю дыхание, но чудовище преодолевает преграду, даже не заметив.

Когда я сумела перебросить в пещеру вальдезавра, то подумала, что мертвая плоть не представляет опасности, поэтому сумела проникнуть внутрь. Но зираптор – опаснейший из хищников, однако свободно подходит к горе и даже прокрадывается в пещеру, чтобы добраться до оставленного мной мяса.

Раздражение перевешивает удивление. От чего тогда ограждает барьер? Что может означать тот факт, что опасные твари могут преодолеть его, тогда как у меня это не получается?

Из всего испробованного преграду не могу пересечь лишь я да мой топор.

Значит, барьер не пропускает внутрь лишь вооруженных людей?

Я внимательно осматриваю себя с ног до головы и перевожу взгляд на секиру.

Погодите-ка…

Я осмеливаюсь спуститься с дерева и направиться к преграде, однако перед линией деревьев я медлю, вспомнив, что зираптор по-прежнему в пещере. Я дожидаюсь, пока чудовище не насытится и не убежит прочь, пока ошеломительная идея так и ждет, чтобы ее проверили. Я не могу убить зираптора, пока Пераксоло может услышать звук сражения.

Когда монстр убирается, я осторожно приближаюсь к пещере насколько могу бесшумно, внимательно следя, чтобы ни один камешек не выскользнул из-под ног. Уверена, что это ненужная предосторожность, ведь зираптор громко клекотал внутри пещеры, а бог так и не вышел. Но я ничего не могу с собой поделать. Если Пераксоло меня поймает, то без всякого сомнения убьет. Ему незнакомо милосердие, никто никогда не рассказывал истории, как бог пощадил провинившегося. К тому же он дал мне слово так поступить. Я помню его обещание слишком четко.

Когда я подхожу к барьеру, то пробую изменить тактику. Я протягиваю руку, но не горизонтально, а вертикально, и когда натыкаюсь на преграду, сгибаю запястье. В этот раз пальцы свободно проникают внутрь, а рука до локтя – нет. Я проделываю то же самое с телом, нагибая в сторону пещеры голову.

Она проходит, тогда как тело остается на месте. По крайней мере та часть, которая облачена в доспехи.

Сделанные из металла.

Я снимаю защитные пластины с одной руки. Затем протягиваю ее к барьеру.

И рука свободно проходит!

Но остальные пластины над локтем удерживают руку.

Я не могу удержаться от смешка, но сразу же накрываю рот ладонью. Слишком поздно, понимаю я, взглянув на пещеру.

Пераксоло стоит у входа и разглядывает меня. Он может чувствовать металл издалека, либо же мне просто не повезло.

Ужас волной окатывает меня с ног до головы. Я роняю наручи и медленно отступаю назад.

– Снова ты, – цедит бог. – Уже забыла, что я обещал сделать, если ты вернешься? – Он неторопливо идет ко мне, но как только он делает шаг, я отступаю на ту же дистанцию.

– Я помню.

– И все равно явилась? Зачем?

Богиня запрещает лгать. Мне не следует вызывать ее неудовольствие, когда я уже провалила испытания. Я могу либо промолчать, либо сказать правду. Почти уверена, что отсутствие ответа приведет к моей немедленной смерти. Но если я просто буду нести всякую чушь, то, возможно, смогу отвлечь Пераксоло от расправы и что-нибудь придумать.

– Я должна вас убить, – выдавливаю я.

Из-под капюшона доносится взрыв смеха.

– Ты за мной следила. И когда в первый раз явилась сюда, то искала мои слабости? – я с испугом смотрю на него – бог будто читает мои мысли! – Ну и как, обнаружила хоть одну?

Каким-то образом он задает вопрос таким снисходительным тоном, что становится ясно: он знает, что ничего не нашла. Или уверен, что у него просто нет слабостей. Что его невозможно победить.

– Я раньше убивала только ради самообороны, – признаюсь я. – Ну и еще ради пропитания. Но для вас мне придется сделать исключение. Вы – мой маттугр, и мне придется убить вас, чтобы вернуться домой.

После моего заявления Пераксоло откидывает капюшон.

Я видела его лицо уже много раз, когда тайком наблюдала за ним. Светлые локоны, высокие скулы и голубые глаза.

– Ты смеешь бросать вызов богу?

Мне становится любопытно, зачем он откинул капюшон, открывая свое человеческое лицо. Так его можно принять за обычного мужчину, что придает мне смелости.

– Да, – объявляю я.

– Ну попробуй. Продемонстрируй мне свой лучший удар. – Он широко разводит пустые руки.

Я колеблюсь, в этот раз не от страха, а из-за того, что он не достал свой топор. Я не могу сражаться с безоружным противником! Это неправильно!